— Доброе утро, соседка.
Замерла на мгновение и, не поворачиваясь ко мне, продолжила искать ключи в сумке.
— Доброе, — недовольно буркнула.
— У кого-то скверное настроение?
В ответ тишина. Кажется, она не хотела со мной разговаривать. Открыла дверь и скользнула внутрь. Я пересек разделявшее нас пространство и просунул руку в щель за мгновение до закрытия двери.
— Санни, не дуйся. Мы все можем обсудить.
— Оставь в покое мою дверь, — стала расцеплять мои пальцы, но у нее ничего не выходило, — нам не о чем разговаривать.
— Санни, я немного перегнул палку…
— Ты всегда перегибаешь, — она напрягалась, не оставляя тщетных попыток, — я уже привыкла и ничего не жду. Возле твоего имени стоит пометка «Обходить восьмой стороной».
Каким-то чудом она отцепила руку и чуть ли не припечатала дверью мое лицо.
Почесал затылок и вернулся к себе. Нужно подумать, как вернуть ее расположение. Увидел, что пропустил телефонный звонок. На экране ненавистное "Тайрон". Только набрал его номер, как сводный брат поднял трубку.
— Слушаю.
— Приезжай к дому Ричарда, разберемся с наследством, — донеслось с того конца.
Бросил беглый взгляд на часы.
— Буду через полчаса.
— Хорошо.
Нехотя стал собираться. Машины Ричарда мне не нужны, но предлог остаться в городе необходим.
Если вчерашнее возвращение можно было списать на юбилей отца, то сейчас мне необходимо изображать заинтересованность машинами умершего. Чертово ранение, как же оно не вовремя!
Сменил повязку, пропитанную специальным раствором, и оделся. Запах крови очень специфический, его тяжело спрятать, но возможно. Есть запахи, от которых оборотней выворачивает: хлорка, марганцовка, девяностопроцентный спирт. Все, что используется в медицине для обеззараживания. Идеально прикрытие для врача-лекантрополога. Главное — не сойти с ума от вони и не сжечь себе слизистую.
Поверх раны сделал небольшую прокладку из бинта, смоченного спиртом, отделив ее от живой ткани толстым пластырем. Поморщился, но другого выхода не было. Оделся и вызвал такси — свою машину пришлось отдать в ремонт.
Такси подобрало меня у выхода из дома. Водитель включил местное радио, и я растворился в музыке, стараясь не думать о том, что мне придется встретить с оборотнем, к которому испытываю огромное отвращение.
С раннего детства он хотел заполучить все, что принадлежало мне, начиная с игрушек и родителей, заканчивая капиталами семьи и местом Альфы. Он ставил мне «подножки», выставлял в плохом свете. Это злило, я шел на поводу эмоций и ввязывался в очередную потасовку, виновником которой оказывался снова я.