Началось все с того, что поляки весьма болезненно восприняли потери своих позиций в России. То, что их подвинули из Москвы, воспринималось как величайшая несправедливость. Как так-то? Ведь шапка Мономаха была уже у них в руках! И терять ее совершенно не хотелось. Однако Скопин-Шуйский развернулся во всю широту души. И поляков попросили не только из Кремля, но и из страны.
Подобное мероприятие просто не могло пройти без сопротивления. Тем более, что у Речи Посполитой в России были немалые военные силы — осевшие в Москве и получившие доступ к кормушке, потащили за собой родственников и знакомых, а те — охрану и обслугу. Добавим в этот котел авантюристов разного толка, наемников, и получится впечатляющая цифра.
Да, это не единое войско. Да, умирать за Речь Посполитую наберется не так много желающих. Но за свои интересы? Вполне. Так что если поляки организуют войско и ступят на русские земли, призывая присоединиться всех желающих, этих самых желающих наберется немало. По вековой устоявшейся традиции, европейцы в одиночку на Россию не ходят.
В этот раз Москве повезло сразу по нескольким пунктам. Во-первых, у нее был талантливый Скопин-Шуйский, который умел воевать и наводить порядок. Во-вторых, крымский хан Газы II Герай был занят своими делами, и нападения с этого направления можно было не ждать. Ну а в-третьих, я предложил Оксеншерне воспользоваться ситуацией и пощипать Польшу, что должно было убить сразу двух зайцев — удовлетворить амбиции шведов и помочь Москве.
— Мы так долго планировали войну с Данией, — вздохнул Густав.
— Да, но второго такого шанса может не представится. Речь Посполитая и без того ослаблена междоусобицей. А если они уведут в Россию бОльшую часть своего войска… Это шанс!
— Так не хочется со шведами договариваться… может, сами попытаемся территории захватить?
— В одиночку против Речи Посполитой мы не выстоим. Шведы, конечно придут нам на помощь, поскольку Ригу потерять не захотят, но большой вопрос, что за это потребуют. Скорее всего, мы превратимся в аналог Курляндии. Станем вассалами.
— Не хотелось бы, — вздохнул Густав.
— Самому не хотелось бы! — возмутился я. — Сколько сил было положено, сколько интриг провернуто, сколько времени я добивался хотя бы относительной самостоятельности и независимости!
— Шведы не пожелают отдавать нам Курляндию.
— Поначалу да, — согласился я. — Но тогда мы откажемся от командования. А без нашего содействия шведам вломят, это я гарантирую И к тому моменту наша типография уже будет работать изо всех сил. Так что в Стокгольме будут знать, кого винить в поражениях. Поименно.