16 мая 1968 г.
Сегодня должен быть мой девятнадцатый день рождения, если бы только быть уверенной, что это точно 16 мая. Я очень много мечтала о том, как встречу этот новый год своей жизни. Думала, что за это время пребывания в США уже отложу немного денег, подучу язык и смогу поступить в какой-нибудь колледж. На любую специальность, на какую получится: хоть на бухгалтера, хоть на медсестру. У меня появятся друзья — молодые, весёлые и интересные — и мы вместе отметим мой день рождения в каком-нибудь американском баре или съездим в интересное место вроде Лас-Вегаса.
Но почему-то сейчас я не испытываю уныния от того, что всё это не сбылось. Моими чувствами овладела апатия, словно их накрыли чёрным саваном, и я внезапно разучилась расстраиваться и радоваться.
16 мая 1968 г, вечер
Произошло что-то невероятное. Подарок ко дню рождения… или наоборот, наказание — я что-то никак не могу разобраться со своими чувствами. В общем, сегодня утром, уже после того, как я сделала первую запись, за мной приехали. И увезли к хозяину. Я, конечно, сначала не поняла, куда, хотя фургон знакомый… Но этот дом я ни с чем не спутаю. Пан Насгулл — он, похоже, соскучился по мне. Это так… трогательно (слово зачёркнуто) странно.
По прибытии меня отвели в отдельную комнату, простую, для слуг, но без соседок, и я сразу села писать…
ЕВА
Я оторвалась от мерцающего экрана и потёрла уставшие глаза. До чего удивительная история, почти мистика! Только писем не было, по вполне понятной причине языкового барьера, а в прочем — один к одному! А пани Беата всё-таки типичная женщина… Бегает и прячет свои чувства от самой себя. Хитрит, но всё равно не может скрыть. Я тоже так делала во времена своей рабской жизни. Мы с мужем потом вместе решили, что я уже любила его тогда, просто упрямилась. И ведь надо же было дойти до такого абсурда, чтобы между постелью любимого мужчины и смертью выбрать последнее… А может, я просто подсознательно была уверена, что Терджан не причинит мне зла.
Постучала служанка и позвала на ужин, добавив шёпотом, что старшая госпожа в гневе из-за того, что я опять игнорирую семейный приём пищи. Боже милостивый! Зойра! Из-за этих волнений и путешествий в прошлое я уже второй раз за день нарушаю порядок, а именно этого она ох как не любит! Пришлось бежать в чем была, не переодеваясь.
За столом все были хмурые, даже мой супруг, отчего-то явившийся в столовую в обход спальни, и только его старший брат излучал какое-то издевательское довольство жизнью. Я тихо извинилась за задержку и заняла своё место по левую руку от мужа. Он смерил меня мрачным взглядом. Что такое? Рустам наплёл ему чего-то обо мне?! Скорее всего, так и есть, судя по самодовольным взглядам, которые он бросал на Терджана с заметным чувством превосходства. От них муж мрачнел ещё больше. Я попыталась успокаивающе погладить его большую горячую руку, но он отдёрнул её и даже не посмотрел на меня. Моё сердце сжала ледяная рука дурного предчувствия.