- Я девушку одну не оставлю, - сказал Каширский, многообещающе одаривая меня особенной «чеширской» улыбкой. Ну, понятно, темно, страшно, самое то, чтобы поприжиматься друг к другу.
- Вам лет-то сколько? – укорило нас привидение, - Неинтересно смотреть будет.
- Да мы вообще не за этим, - искренне пробормотал Каширский, уткнувшись в очередной раз мне в затылок.
- Нет, давайте по одному, - настаивало привидение, - У нас взрослые по одному ездят.
И я подумала, может, он о безопасности актёров заботится? Вон Каширский давно хочет кому-нибудь в морду дать, а тут вдруг я испугаюсь, а он и рад стараться, прогнётся перед девушкой, а потом доказывай, что это случайно не по сценарию вышло…
- Анжел? – спросил Каширский, и я улыбнулась:
- Ладно, Женя, я сажусь.
- Хорошо - кивнул он, - А я в следующей.
- Ну вот, теперь нормально! – с облегчением выдохнуло привидение и засуетилось, придерживая для меня тележку, - Садись быстрее.
- Анжел, - сказал Каширский мне в спину, - Если что – кричи громче! Я приду.
Сказал шутливо, и я это так и поняла, но как только тележка дрогнула, отправляясь в путь, сердце сжало таким нехорошим предчувствием, что я была готова выскочить и бежать обратно к Евгению или, по крайней мере, уже начинать звать на помощь.
Я глубоко вдохнула, подавляя панический порыв, и приготовилась к путешествию по Лесу Ужасов.
***
Где-то впереди визжала Катерина. Визжала она всегда хорошо, ещё с раннего детства, а сейчас так и вообще достигла высот мастерства, хотя стены павильона и приглушали все звуки.
Визг сестры заставил меня собрать нервы в кулак и сосредоточиться: не хотелось бы опозориться перед Каширским на первых же метрах аттракциона.
Мое транспортное средство остановилось, немного накренившись вперед, и вспыхнувшая бледно-желтая подсветка показала…ветхий гроб приличных размеров. Тележка, в которой я сидела, практически в этот гроб утыкалась, и я невольно подумала, что декорации можно было бы установить и подальше. Так близко…это нервировало даже меня, тем более, что послышался омерзительный скрип, и крышка гроба медленно съехала в сторону. О-о-очень, очень медленно, настолько, что я успела дважды пожалеть о том, что наплевав на самолюбие, не поехала в тележке вместе с Каширским.
После этого из гроба начал подниматься мертвец. Он тоже никуда не торопился, что и понятно, куда ему спешить на том свете? И я была вынуждена терпеливо его дожидаться, так как дальше тележка никуда не двигалась. Наконец, мертвец сел в гробу, посмотрел на меня остатками глаз (вспыхнули алые лампочки в глазницах) и приятным голосом (хрипящим, шипящим и прерывающимся) произнес: