Я прошла в класс, намеренно его игнорируя, но булочку гордо возвращать не стала: кушать хотелось зверски.
- Анжел! – передо мной на парту лег второй пакет, - Вот тебе твоя трубочка. Уверена, что её стоит есть?
Я подняла на Каширского глаза:
- Ты купил и то, и другое? Для меня?
- Ну, да, - пожал тот плечами, - Ты же просила пирожное.
А я моментально подобрела, переводя жадный взгляд с одного пакетика на другой.
- Всё мне не съесть, - с сожалением признала я, - Давай я ем трубочку, а ты – булку.
Давай, - не стал ломаться Каширский и принес пару бумажных стаканов с водой. Я с удовольствием надкусила пирожное, благосклонно глядя на Женю, и подумала, что нет, не права была Катерина, не все парни придурки, хотя пять минут назад я почти поверила в обратное.
- Анжела, ты что, жирное ешь? – потрясенно воскликнула внезапно появившаяся в кабинете Маша, и я чуть не подавилась. Торопливо запихнула в рот остатки трубочки, в изнеможении закатив глаза: второй порции намеков на мое самочувствие я не выдержу, это точно.
Спас меня вовремя прозвеневший звонок, и одновременно с ним появившийся учитель. Половину урока я честно занималась изучением нового материала, а вот вторую – ломала голову над тем, как незаметно вынести из раздевалки скелетную голень, если она, конечно, ещё там. Вздохнула с печалью: врать друзьям я не люблю, но, похоже, придется что-нибудь придумать, чтобы прийти в гардеробную одной. Полезла в рюкзак в поисках запасного карандаша, чтобы делать пометки в учебнике и…под руку попались Машины таблетки. Идея родилась сама собой. Ну, они сами мне её сегодня без конца внушали. Так что с последнего урока я отпросилась на пятнадцать минут пораньше, мотивируя плохим самочувствием. Совестно было немного, конечно, но призрачная нога и происки Хозяйки волновали меня куда больше.
***
Костя оказалась на месте. Висела на вешалке, прикрытая пальто, будто никуда и не уходила. Разборки я устраивать не стала: того и гляди, появятся ученики в гардеробной. Поэтому быстро привесила голень на пояс юбки, пальто застегнула и поспешила домой. Костя болталась тихо и скромно, аккуратно поджав фаланги, чтобы меня не царапать и чтобы случайно из-под края пальто не высунулись. Холодно было – жуть, так что до дома я практически добежала, где и спрятала призрачную ногу в шкаф.
Приготовление ужина, а потом и он сам в компании родных прошли быстро, и мы разбрелись по комнатам, чтобы заняться каждый своими делами. Костю я, кстати, помыла в ванной с клубничной пеной, и теперь она, блестящая и довольная, сушилась на кровати, укутанная в пушистое банное полотенце. Ну, это я подумала, неизвестно же, где она раньше бегала, а теперь ко мне на постель лезет, надо помыть. Да и вообще, сколько она в земле просидела? Может, полчаса, пока я по лесу ездила, а, может, и целую вечность. Когда она в последний раз ванну принимала, да ещё со вкусной пенкой? Может, вообще ещё при жизни? Вот именно. Так что пришлось рискнуть и в ванную комнату поздним вечером вдвоем прокрасться.