Ненавидела?
Нет.
Но Евора я возненавидела. Пылко. В один миг. Со всей своей неожиданно прорвавшейся эмоциональностью. Со всей уверенностью, что именно он виноват в моей беде. Со всей силой чувств тридцатилетней свободной женщины, которая сама прежде определяла, как ей жить и что делать — и получала удовольствие от этого. У которой свободу забирали потихоньку — с каждым шагом в этом мире — а потом забрали окончательно.
И посадили в золотую, но клетку.
“Навсегда”.
Нет ничего ужаснее “навсегда”, понимаете? В жизни единственное “навсегда” связано со смертью — все остальное может измениться. И я считала это прекрасным. Что у каждого есть шанс прожить всю жизнь с любимым. Но если так получится, что “всю” ограничится парой лет, есть возможность встретить новую любовь. И с ним попробовать.
Что можно сменить работу. Сферу деятельности. Из юриста уйти в писатели, а из преподавателя йоги переквалифицироваться в кондитера. Что при большом желании можно уехать жить в другую страну и культуру, а еще при бОльшем — даже прижиться там. Что у людей может испортиться характер, а может — наоборот.
И это тоже было прекрасно. Всегда про выбор, который, кто бы что ни говорил, делаешь ты сам…
Некоторое время, когда прозвучали те ужасные слова, забравшие мой выбор, я стояла оглушенная.
Долго доходило, да.
А потом бросилась за Евором с требованием объяснить. Потому что была уверена: варианты есть — он просто не рассказывает про них. Не хочет. Значит, заставим!
Выяснилось, что прежде такого не было. И Замок выпускал всех, кто заходил сюда случайно — или с намерением заработать. Они сами выдерживали лишь несколько дней и уходили — иногда унося золотой.
Были ли среди них женщины?
“Да, были. И некоторые очень даже хорошенькие”, - ответил уж точно не хозяин с презрительным вызовом. И я пожалела, что где-то на пути выронила сковородку.
Потому что не хотела знать о его постельных приключениях и отношении к женщинам! Потому что поняла в чем был смысл той жестокой сцены, когда он набросился на меня, когда с бесячей самоуверенностью решил напугать и вызвать отвращение. Потому что он мог бы… мог! сказать мне о замке сразу, и я бы еще тогда попыталась уйти…
Хотя могла и не поверить… Хотя он и гнал меня прочь сразу…
Значит надо было быть убедительней!
Я сама себе противоречила, но мне можно было. Я была в ярости и в растерянности. И накинулась на него таки, пусть и не со сковородкой, потому что мне нужно было эту разрывающую ярость куда-то деть. Евор даже драться не стал… Быстро скрылся по малознакомым мне коридорам, оставив меня наедине со своими осознаниями.