Но то, что он сошел с ума…
— Вы уверены?
И снова маг хотел сказать явно что-то другое, но ограничился лишь одним словом:
— Предполагаю.
— Это плохо, — нахмурилась.
— Почему?
— У любых поступков есть логика — даже если извращенная. Любой мотив можно рано или поздно отследить. К любому характеру, пусть самому пакостному, когда-нибудь подобрать ключик — и дать ему то, что он так желает. Но сумасшедшие… Сумасшедших можно только лечить. Но разве я целитель?
Искусство переговоров
Нельзя сказать, что Евор в последующие дни как-то оттаял, а я перестала кипеть.
Но человек и правда ко всему привыкает.
Я все меньше видела ненормальности в происходящем. Или какого-то личного своего наказания. Зато все больше старалась сделать собственную повседневность комфортной, и отвлекалась от книг и поисков выхода то на новые рецепты, то на оранжерею — уход за цветами меня неожиданно увлек.
Нет, я не смирилась. Но научилась видеть многочисленные плюсы в происходящем. Например в том факте, что, по сути, в Замке я себя чувствую как в прежней жизни. Взрослой, равноправной женщиной, а не служанкой.
Человеком с возможностями и амбициями, а не той, кого можно использовать как хочется, не спрашивая.
Евор и с самого начала-то не слишком утруждал себя указаниями — когда я “работать” сюда пришла. А сейчас так и вовсе не обращался ко мне — даже с просьбами. Я предполагала, что он благородной крови, хотя его фамилия, понятное дело, ни о чем мне не сказала. Меня он считал “девицей из приличной семьи с той стороны колеса” — сама так объяснила, не вела бы себя столь свободно простая служанка или крестьянка.
Но ощущение равноправия мне — нам — давало не это.
А то, что мы оба оказались в одинаковом положении перед силой и властью большей, чем мы сами.
— Хотя Евор, конечно, равнее, — усмехнулась, когда утаты в очередной раз не отозвались на мой призыв убраться на лестнице, ведущей на второй этаж.
Мага они слушались беспрекословно. Другой вопрос что я не видела указаний и в их сторону.
И вещи с ним были в больше ладу.
Да и каменная вредина, как мне кажется, признавала Евора главнее, чем прочих. И уж очень мне хотелось понять, за что заточила его…
Меня — да. Меня тоже за что?
Но его-то первого. И что-то же привело мага в это место?
Молчал и он, и утаты.
И для меня эти вопросы постепенно перестали быть единственными, что занимали. Нет, я не собиралась бросать свои попытки — скорее поняла, что процесс может затянуться. Надолго. А если на год? Два? Пять? Биться мотыльком о стекло керосиновой лампы одну десятую оставшейся жизни?