— Твою мать! — взвыл он, судорожно набирая номер в ответ. Опять что-то случилось, ну не могла она просто так ему названивать. Что-то с Мартой? Эммой? Холодок пробежал по его спине, пока он слушал длинные гудки. Наконец раздался встревоженный голос:
— Никлас, слава богу! Я думала уже не дозвонюсь!
— У меня телефон сел, — сказал оправдываясь мужчина, понимая, что никому до этого и дела нет. — Что случилось?
— У Эммы схватки начались, я так перепугалась, так перепугалась, — тараторила женщина, не давая сказать и слова. Хотя Ник от этой новости и так онемел. — Хорошо, что у неё был номер этой клиники, ну где она наблюдалась. Скорую вызвали, такой переполох!
— А Марта как же? — выдавил из себя Ник, выдыхая и стараясь не замечать жестикулирующую напротив Хлою, пытающуюся узнать, что случилось.
— О, с ней всё в порядке. Мой муж отвёз её домой, за ней соседка должна присмотреть, пока Эмма в роддоме. Как она испугалась, бедная девочка, как испугалась!
— Ладно, я сейчас решу, что делать, — прервал её оханье Ник и сбросил звонок, чтобы тут же набрать номер клиники:
— Здравствуйте, это Никлас Шульц. К вам сегодня поступила суррогатная мать Эмма Гердт. Я хотел бы узнать в каком она состоянии.
Выслушав ответ Ник в потрясении уставился на любопытное лицо Ханны.
— Дорогой, ты так побледнел, на тебе лица нет! Что случилось?
— Можешь поздравить меня с пополнением…
* * *
Три дня до Нового года. Время оставить все невзгоды в прошлом году и уповать на то, что новый не принесёт таких же, а то ещё худших потрясений. Хотя что ещё может быть хуже того, что она сейчас испытывала сложно представить.
Нет, она не надеялась, что Никлас придёт к ней после того, что произошло на Рождество. Хотя, кого она обманывает — верила, что ей не показалась возникшая между ними симпатия. Это был её герой. Да не идеальный, со своими холостяцкими принципами и непонятной мужской логикой. Конечно, она не верила в сказки и понимала, что они не смогут поддерживать отношения после родов. Но хотела его увидеть напоследок, посмотреть в такие живые синие глаза, поймать интерес и нежность во взгляде. Он лишил её этого. Мало того, что пропал в рождественское утро непонятно куда, так ещё и не пришёл её навестить. Хотя ребёнка он видел, как сказала сжалившаяся над ней медсестра, которой Эмма устроила слёзный допрос. В отличие от неё видел. Тогда как ей не дали даже посмотреть на малыша. Она готовилась к этому девять месяцев, но так и стала "готовой".
О том, что она продала ребёнка, которого уже успела полюбить, Эмма старалась не думать. Ну хотя бы не чаще, чем раз в минуту. Она итак сходила с ума от ощущения потери и своей всеобъемлющей вины. И только радостный голос Марты в телефоне и мысли о том, что она спасла свою девочку, пусть и такой ценой, помогали ей держаться и не сломиться окончательно.