Я хотел предложить мягко, подобрать более подходящие слова, но её предположение, что я оправдываюсь — взбесило. Да с какой стати?
— То есть, к мужу ты меня не вернёшь? — почему-то эта мысль мне была противна. Хотя такой вариант решил бы многие проблемы. Я бы избавился от нее, получил компенсацию. Но останавливало одно но. Я не хочу.
— Я дам тебе свободу. Более того, помогу перебраться в город, который ты выберешь. Плюс сумма на счёте, превышающая вдвое ту, что у тебя украли.
— Очень щедрое предложение. С учётом того, что ты мог взять все что хочешь, без моей на то воли, — она вернула внимание тарелке. А её глаза стали стеклянными. — Ну раз это «предложение», — с издёвкой выплюнула она, — то у меня есть условия.
— Условия́? — пришла моя очередь удивляться. На языке вертелся один мат. Никто мне прежде не выдвигал условий. Я говорил — они соглашались.
— Тогда я могу отказаться.
— Я, блять, и заставить могу, — вся моя выдержка летела коту под хвост. Да что она о себе возомнила?
— Тогда это не «предложение». А рабский контракт. Раз я не могу выдвигать условия, не имею право голоса.
— Хорошо. Говори, — откинулся на спинку кресла, подперев висок указательным пальцем, пытаясь держать себя в руках и не разорвать чертовку в клочья.
— Отпусти Славу. Помоги ей добраться до Одессу и дай денег на первое время.
— Слава это кто?
— Мы с ней землячки, работали на твоих полях.
— Хорошо. Ещё условия?
— Да. Я хочу иметь телефон.
— Для чего? По мужу соскучилась?
— Это никогда не случится. Я все отдам, лишь бы никогда его больше не видеть, — задумался. Что ж такого сделал муж, что она бежала от него. Она же баронесса. Я читал статьи о ней. Их пару считали самой утонченной, а Ярославу самой счастливой женой. В память особенно въелась фотография, где напыщенный прилизанный барон обнимает Ярославу за талию, она улыбается искусственной улыбкой, ненастоящей.
— Зачем тогда тебе телефон?
— На родине осталась тетя. Софа. Ей наверняка сообщили о моей инсценированной смерти. Я хочу сообщить, что это не так.
— А твой муж. Он может прослушивать телефон? — Ярослава призадумалась.
— Может. Он не скоро свыкнется с мыслью что потерял меня.
— Так любил?
— Нет, не любил.