Он энергично кивнул и забрался на сиденье.
Двигатель взревел, и бульдозер тронулся с места. Прицеп дёрнулся, принялся раскачиваться туда и обратно и наконец легко покатился по широким гусеничным следам.
– Здорово! – крикнул Олли с водительского сиденья.
– Ура! – завопила я, перекрикивая шум ветра.
Несмотря на небольшой размер бульдозера, земля дрожала у меня под ногами, и я отступила назад. Прицеп слегка покачивался из стороны в сторону, чуть не задевая стену с левой стороны тропы. Нужно было держаться как можно дальше от пропасти справа. Олли выехал из шахты, сминая свежевыпавший снег, как сахарную вату. Хлопья снега таяли на двигателе.
Теперь идти стало совсем легко, потому что снег был спрессован, и куски льда под моими ногами с хрустом разлетались в стороны.
Олли остановился у сарая и слез на землю.
– Гетина тут нет! – крикнул он. – Наверное, он увёл лошадей.
– Думаешь, нам удастся загнать овец в прицеп с включённым двигателем? – спросила я. – Просто фокус с топливным баком может не сработать дважды.
– Надо попробовать, – сказал Олли, и мы пошли к овцам. Они уставились на нас.
– Как нам их туда загнать? – спросил Олли. – Не думаю, что я смогу поднять их так высоко.
Я открыла дверь сарая и заглянула внутрь. Там оказалась груда деревянных поддонов и несколько кусков рифлёного железа.
– Мы построим настил, – сказала я.
Вы можете подумать, что овцы просто мечтают уйти с ледяного холода и оказаться в уютном, чистом, специально приготовленном для них прицепе. Но нет, овцы не настолько умны. На самом деле они хотят бегать кругами и сводить вас с ума.
Мы выложили дно прицепа сеном, разбросали сено на настиле, положили большую горку сена посреди прицепа и подогнали прицеп прямо к полю. Это же так просто!
Но овцы не желали понимать.
Они убегали от нас и, как коричневые шерстяные шарики, закапывались в белый снег.
Они стояли на месте и дрожали, пока Олли не приближался к ним, после чего тут же удирали.
– Глупые овцы! – крикнула я.
Овцы повернулись ко мне задом и разбежались в разных направлениях.
Все, кроме одной.
Она презрительно поджала верхнюю губу и выпустила на снег длинную жёлтую струю.
Я схватила эту овцу.
Она дёрнулась, но мои пальцы крепко вцепились в шерсть.
– Ты идёшь со мной, – сказала я.
Овца посмотрела на меня оценивающим взглядом.
– Да, ты можешь бегать быстрее и кусаться сильнее меня, но я всё равно тебя не выпущу. – Я потянула её за шерсть, и овца, как упрямый ребёнок, заскользила по снегу, широко расставив ноги.
Овца оказалась довольно тяжёлой. Я снова потянула её, и на этот раз дело пошло чуть быстрее: на снегу остались четыре следа от копыт. Я подтащила овцу к краю поля, где стоял прицеп.