– Решительные?
– Да.
Теперь пришла моя очередь пинать комья снега. Олли как будто описывал меня.
– Я бы хотел с ним встретиться, но мы живём так далеко, а он ведь нечасто путешествует?
– Да, но я уверена, что твой бульдозер ему бы понравился. И ты тоже.
Олли пожал плечами и надел на голову снеговику старую жокейскую шапочку. Снег падал, и я зачарованно смотрела на полёт снежинок, пока не почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Я подняла голову. Мне казалось, что за мной наблюдают, но рядом никого не было, кроме снеговика.
Я натянула шапку с помпоном и направилась к входной двери. Снимая ботинки, я снова оглянулась. Никого.
– Кто-нибудь будет блины? – спросил Олли, когда мы вошли в дом.
Тётя Ви улыбнулась и взъерошила его волосы.
– Спасибо, милый. Кажется, у нас был лимон. – Она открыла холодильник.
Мы сели за стол, но без полицейских мне было очень неуютно. Хотя я знала, что всё закончилось, я снова решила посмотреть в интернете картину Вермеера.
– Что там? – спросил Олли, заглядывая мне через плечо.
– Украденная картина.
– Такая маленькая, – заметил он.
Тётя Ви включила телевизор. Нам снова показали грузовики, застрявшие на дороге.
Трасса М4 была почти перекрыта.
М5 почти перекрыта.
Мы ели блины.
Пили горячий шоколад.
Снова пили шоколад.
Олли развёл огонь, а я думала о картинах и о Риджент-стрит.
На рассвете Олли взял бульдозер и выехал с фермы на главную дорогу. Вскоре от него остался лишь завиток чёрного дыма на белом снегу. Час спустя Олли вернулся и сказал:
– Готово! Теперь у нас есть прочищенная дорога до самой деревни. Если твоя мама приедет позже, она сможет добраться до нас.
– Майя, милая, как ты? Дедушка заболел, – быстро заговорила в трубку мама. Она позвонила, когда мы завтракали.
– У меня всё хорошо, – ответила я. – Мы тебя ждём. Что с дедушкой?
– Я не смогу приехать, – ответила мама. – У дедушки ужасный кашель.
– О нет!
– С ним всё будет в порядке. Он принимает антибиотики, но не может работать, поэтому я должна присматривать за близнецами и работать в магазине.
– А папа не сможет приехать?
– Милая, поездка займёт девять часов, и снега ужасно много… Но мы приедем, как только сможем.
– Мы расчистили дорогу, чтобы вы смогли до нас добраться.
Я услышала, как мама перевела дыхание и спросила дрожащим голосом:
– Я могу поговорить с тётей Ви?
– Конечно, – ответила я, передала трубку тёте и сглотнула. Крепко прижала к груди подушку, стараясь не расплакаться.
Тётя Ви сказала, что нам надо выпустить пони погулять.
– Иначе они сойдут с ума. Они слишком долго сидели взаперти.