- По мере поступления, - тоненько пропела медиум.
Ключ выпал из беспокойных пальцев монаха и затерялся в крапиве. Горестно пропыхтев благодарственную молитву, он встал на четвереньки и принялся искать пропажу. Переспросил:
- Что г-говорите, госпожа?
- Говорю, решать проблемы будем по мере поступления! - сразу всем скомандовала девушка. - Веди нас к своему настоятелю!
Потом была пара сотен узких пыльных ступеней, паутина, попеременно чихающая и ругающаяся фея (служка каждый раз прикрывал уши, дабы не осквернять их бранной речью, но Мири подметила, что кое-что он неслышно повторил, запоминая). А когда медиум споткнулась и уперлась в грязные ступеньки руками восьмой раз, она и сама обогатила монашеский лексикон несколькими новыми эпитетами.
- А мне вот нравится, - нагло заявил идущий позади Леши, рассматривая икры приподнявшей юбку подруги. - Ничего такой видок.
Оборотень преодолевал лестницу легко, с его-то длиннющими ногами можно через три ступеньки шагать, зато на поворотах неизменно бился лбом об арочные своды.
Викси примерила клок пыльной паутины как парик и заключила:
- Да уж, этот настоятель и правда очень не хотел, чтобы нас видели в монастыре.
Служка только жалобно шмыгнул носом: он-то ни в чём не провинился, а возится тут в грязи вместе с гостями. Вот пусть бы сам настоятель их и вёл потайными ходами, раз так они ему занадобились. Но вслух сказал только:
- Н-на всё воля четырёх святых.
Ничто не вечно и даже пыльные лестницы когда-нибудь заканчиваются. Подслеповато щурясь в свете единственного крошечного окошка под потолком, юнец отыскал нужный ключ и, сдув с замочной скважины обалдевшего от столь ярких событий паука, открыл дверь. За нею оказался тяжёлый гобелен, из-за которого парнишка опасливо выглянул, проверяя, не поймал ли его кто на горячем. Убедившись, что путь чист, отодвинул край ткани и отошёл в сторону, выпуская остальных.
- Неплохо нынче оплачивается вера, - одобрительно присвистнул Марах.
А свистеть было от чего. Если потайной ход за ненужностью пришёл в негодность, то по этим коридорам не просто ходили ежедневно, но и водили экскурсии. Иначе для чего стены увешивали огромные портреты многочисленных настоятелей. Причём, чем дальше тянулся коридор, с тем большим трудом очередной святоша помещался в раму. Тяжёлые шторы, прихваченные золотыми косицами, закрывали высокие окна с витражами, изображающими подвиги святых. Пол устилал мягчайший ковёр, в котором ноги тонули по щиколотки, а под потолком висели подсвечники, в каждом из которых, несмотря на относительно светлый день, горело не меньше двух дюжин свечей.