Такое случается раз в жизни. И это случилось! Самоуверенность — частая беда профессионалов.
Теперь и беглецам необходимо уходить. Преследователи скоро вернутся.
Они постояли еще немного и рискнули выйти из дома. Но, сделав несколько шагов, наткнулись на четверку бандитов, каждый из которых навел на них свою «пушку».
— Опустите оружие, — сказал тот самый бандит с нотками самоуверенности в голосе. При свете висящей над крыльцом лампочки была его бритая голова и глазки — маленькие, глубоко посаженные, и кровавый рубец на подбородке. — Ну, же, исполняйте. Мы все равно вас опередим. А если кто-то из моих парней случайно получит ранение… Не завидую! Мы каждого из вас закопаем живым в землю.
Глазки зло сверкнули:
— Какие наивные! Думали провести.
— Что вам надо? — с трудом выдавил из себя Кирилл, по-прежнему не опуская ружье.
— Кто убил Вадика?
— Вадика?
— Того, что отделал тебя.
— Это вышло… случайно. Мы оборонялись.
— Я не спрашиваю о деталях. Кто конкретно прикончил моего названного брата?
— Я, — сказала Ольга.
— Вы, мадам? Не вас ли ему поручили избавить от навязчивого кавалера?
— Это сделал я, — выступил вперед Кирилл. — Ольга взяла на себя вину, надеясь, что женщину вы пожалеете.
— Какое благородство! Каждый готов повиниться. Придется убить обоих. И третьего за компанию. Ну, хватит болтать!
Но тут один из бандитов сказал:
— Димон, кто-то идет.
Скрипнула калитка, а затем послышались громкие шаги и озорная песенка:
«Мне бы бутылочку, мне бы подруженьку,
Ну и, кончено, побольше деньжат.
Не стало б на ручках мозолей натруженных,
Был бы счастливым, как наш депутат».
Дед Матвей не ведал, какой страшный сюрприз его ожидает.
— Деда не трогайте, — бросил Кирилл. — Он — совсем не причем.
— Собираешься диктовать условия? — взметнулись брови Димона. — Попал твой старичок. Надо знать, с кем из родственничков водить дружбу.
А дед Матвей, как ни в чем не бывало, продолжал:
«Скинуть примерно годков мне с десяточек,
Лучше, конечно, десяточка три.
Я бы сыграл с вами, девочки, в пряточки
И целовал от зари до зари».
— Любвеобильный дед! — ухмыльнулся Димон. — Ничего, сейчас я его поцелую. И поцелуй мой будет так де горяч, как у юной красавицы. Ну-ка, дедушка, сюда!
Деду Матвею было уже за шестьдесят. Но выглядел он моложавым, с большими, как у Буденного, усами. Он не испугался неизвестных с оружием, лишь радостно всплеснул руками:
— Гости дорогие пожаловали. Угощать нечем. Ну, да ладно, что-нибудь придумаем.
— Мы тебя, дедок, сами угостим, — кивнул Димон.
— Не положено. Раз я хозяин, мне и потчевать.
— Они не шутят, дед Матвей, — мрачно произнес Кирилл. — Это преступники.