Они стояли около отделения полиции.
— Не ходи со мной — попросила Шталь. — При тебе мне будет труднее…
— Хорошо, как скажешь, — не стала возражать Зинаида. — Я тебя здесь подожду, не сомневайся. Когда освободишься — мы с Нилом отвезём тебя домой.
— А ты-то… — потупилась Эмма. — Ты-то почему не спрашиваешь, кто это был? Разве тебе уже не нужно это знать?
— Нужно, Эммочка, очень нужно, — честно ответила Зина. — Кто он?
— Не он… Она! Сильная стерва, как мужик! — со злостью ответила Шталь. — Пусть её посадят! А ещё лучше — пусть убьют! Она — тварь, а не человек! Я теперь всех скрипачек до конца своей жизни буду ненавидеть! Я теперь, когда скрипку слышу, у меня такой страх, такой ужас! Сразу всю эту мерзость вспоминаю…
— При чём тут скрипка? — слабая догадка промелькнула в голове Зиночки. — Ты хочешь сказать…
— Я хочу её проклясть! — рявкнула, теряя самообладание, Эмма. — Я проклинаю её — эту Элладу Панаётис, и я желаю, чтобы она сдохла поскорее в страшных мучениях!
— Эллада Панаётис! — Зина сжала кулаки, глядя на прямую спину Шталь заходящей в отделение полиции…
Зиночка, потрясённая услышанным, долго сидела в машине, обхватив голову руками.
Какая грязь! Какой ужас! Бедная Эмма!
Почему, почему она не кричала?
Боялась позора? Была пьяная?
Она, наверное, и не сразу осознала, что с ней происходит… Простая и доверчивая Шталь легко могла попасться на такую удочку… А потом, наверное, узнала о видеосъёмке и поняла, что угодила в западню…
Князева не сразу заметила, как появился Фёдор. Как из отделения вышли Молин и Эмма.
Подполковник посадил Шталь в служебную машину, приказав довести потерпевшую до дома. А сам в сопровождении двух оперов и Кольцова решил отправиться на задержание по адресу проживания гражданки Панаётис.
— Вы — как? — спросил Фёдор. — С нами или в санаторий?
— С вами! — пришла в себя Зинаида. — Я очень хочу посмотреть на неё в наручниках.
* * *
Панаётис жила в новом микрорайоне на окраине города.
Застроенный высотками жилищный массив в форме большого розового квадрата стоял особняком, абсолютно не вписываясь в архитектуру Кумска.
— Никогда не хотел жить на шестнадцатом этаже, — доверительно сообщил Нил. — Я люблю, когда под окном — деревья с листиками, сирень весной цветёт… А тут мало того, что новостройки и всё перерыто, так ещё и на последних этажах, наверное, ощущаешь себя как в башне сторожевой…
Они въехали во двор следом за полицейским микроавтобусом.
— Смотри! Чего это народ толпится? — перебила его Зиночка, и нехорошее предчувствие обдало сердце противным холодком. — Тормози, я выйду.