— Прости, не подумал, что ты такая соня, — голос Ильи звучит несколько виновато. — Доброе утро.
— Доброе, — соглашаюсь я, разлепляя глаза и встречаясь взглядом с часами. — Ничего страшного, мне всё равно пора вставать. У подруги методы пробуждения куда более варварские, чем звонок с приятными пожеланиями.
— Значит, я прощён?
— Почти, — я чувствую, как начинаю непроизвольно улыбаться.
Сегодня он не такой серьёзный, что, несомненно, хороший знак. Как и сам факт звонка, вообще-то, но это осознаю не сразу, частично пребывая пока в объятиях Морфея.
— Может быть приглашение в кино сегодняшним вечером искупит оставшуюся часть моей вины? — флиртующим тоном уточняет он.
— Кино-о-о… И что же нынче дают в синематографе?
— «Город грехов»? Он как раз ещё не кончился, я уточнил на сайте.
Я бы с куда большим сходила на «Люси» (потому что это Скарлетт Йоханссон, вы видели её вообще?!), но если кавалер жаждет любоваться на чёрно-белые кадры Родригеса, так тому и быть. Тем более, кто вообще ходит с парнем в кинотеатр смотреть фильм? Я точно предпочту провести время интереснее, чем пялиться на экран.
— Отличная идея. Во сколько? Просто днём я гуляю с подругой и…
— Восемь устроит?
— Да, замечательно, как раз успеем обсудить все животрепещущие вопросы.
— И меня?
— Тебя — в первую очередь, — под довольный смешок признаюсь я.
Интересно, он был бы так доволен, зная, кто вторая «тема дня»? Ой, сомневаюсь…
Из спальни по направлению к ванной я выползаю одновременно со звуком дверного звонка. Впрочем, будь это не так, всё равно бы его не услышала. Но открыть не успеваю — Котов опережает буквально на несколько секунд, впуская свежую и пышущую энтузиазмом Лизавету.
— А Лёник где?
— Сейчас машину перепаркует и поднимется, — целуя Фея в щёку, отчего мои глаза из исконно китайских превращаются в глаза героев японских мультиков, щебечет Бэт и, сбрасывая туфли, идёт ко мне. — А я думала, будить придётся.
— Тебя опередили. Эй, нет, сначала рот с мылом вымой! — попытка пресечь смачный поцелуй уже в мою щёку, оканчивается провалом. Ну, если не считать за успех слегка перекосившуюся мордаху Котова.
— Не вредничай, — велит подруга, пытаясь пальцами привести в порядок мои волосы. Обламывается, конечно, потому что без расчёски с утра (даже если это утро наступило в одиннадцать пятьдесят) жизнь не мила, но не унывает. — Ай, ладно, иди уже моську мой и на кухню, Лёня пакет с тортиком притащит.
И я послушно тащусь, потому что Лизка — это Лизка, немного деспотичная и слишком энергичная для такой жуткой рани, но за это я её и люблю. За это и ещё целую кучу всего.