– Бегу, милочка. Бегу, маленькая. Сейчас, потерпи немножко, – засуетился добрый доктор, выпроваживая из комнаты посторонних.
Меня усадили на кушетку, предложили стакан сока, конфетку и обезболивающее. Видя такую наглость, избитый и покинутый Ден послал куда подальше постулат о том, что мужчина должен терпеть боль, и слабым голосом позвал лекаря.
– Я умираю, – шептал Ден.
– Ой, ай, больно, – хныкала я.
Вспотевший лекарь носился между нами и, кажется, всерьез обдумывал причину, побудившую его лечить и спасать других.
Ровно через полчаса в палату влетел растрепанный Джек с последними новостями. К тому времени мне наложили повязку – оказалось, что плечевая кость не справилась с условиями эксплуатации и дала трещину. Помятый Ден сидел на кушетке – видать, отлежал все бока на алтаре – и терпеливо ждал, когда заклинание зафиксирует переломанные ребра и лекарь позволит ему убраться домой.
– Итак, новости! – зачастил воодушевленный комментатор. – Нед Хантер взял штурмом склеп, где забаррикадировались сектанты. К слову, Мэг, те и сами были готовы сдаться, перепуганные завываниями твоего орла. И в этом семестре у нас некому читать «Биографии Великих», так как господин Ринг вряд ли продолжит педагогическую карьеру. Ден, видел внизу твоих родителей, будь готов к женской истерике. Чертовка, твой отец задержится на допросах, поэтому тебя отправляют ночевать к Сент-Клерам. Нед уже перечисляет тридцать три способа членовредительства, которые грозят Коулу за любую попытку дотронуться до тебя даже пальцем. На этом у меня все. Выше нос! Вы же теперь герои. А тебе, Мэг, может, даже медаль дадут.
Ага, шоколадную. Потому что другой я не заслужила.
Джек умчался, намереваясь под шумок напомнить про свой бюллетень, а я встала с кровати и принялась обуваться.
– Чертовка, – позвал Ден.
Обернулась, дабы узреть любительскую постановку скандально известной пьесы «Доблестный воин испускает дух». Вентери сжимал руками перевязанную бинтами грудь. Страдальчески морщил аристократический нос. И вообще выглядел как свежее умертвие.
Но даже это не помешало ему грозно свести брови и напомнить:
– Чертовка, ты же помнишь, что завтра тренировка? И не смотри на меня, как на психа. Мелкие травмы – не повод прогуливать. Опоздаешь – приму меры.
Я улыбнулась, покачала головой – некоторых упертых баранов даже алтарь не исправит – и, пожелав Дену не лопнуть от чувства собственной важности, вышла.