Наверно, как только оправится, я подойду и попрошу, чтобы пообщалась со мной. Приглашу в кафе. Первое скажу, что с Мироном помирился, что друг меня простил, и она должна. Обязана просто! Нужно, как-то налаживать отношения.
Заезжаю между старых домов во двор. Останавливаюсь у шлагбаума. Васин открывает окно и показывает пропуск.
Ничего себе, как всё сложно. Так и не пропустят. Заезжаем дальше по яркой неоновой стрелке, спускаюсь на подземную парковку. Нахожу место на первом уровне. Леха со своей сумкой выходит, я следую за ним.
Ничего не говорим, как нашли друг друга. Молча выходим в какой-то полутёмный зал, где на ринге, окруженном высокой сеткой, бьются два взрослых бойца.
— Всё самое интересное после одиннадцати вечера, но придётся спуститься этажом ниже, скажешь, что Леший пригласил, я предупрежу.
— Спасибо, лёх, — улыбаюсь я.
От спортивной части зала иду в сторону места отдыха для элитной публики. Выпью что-нибудь безалкогольное. Если выпью алкогольное, поеду к Геле, а этого не надо.
Почти на входе в бар натыкаюсь на двух кадров. Узнаю их сразу. Четвёртый курс нашего университета.
Невысокий, чернявый стройный парень в костюме на водолазку — это Ринат Мусаев. Он всё время улыбается. Не потому что рад всех видеть, отнюдь, у него западная модель поведения. Учился в Лондоне в университете Гринвича на архитектуре, строительстве и каком-то планирование. Но совершил там преступление, по слухам групповое изнасилование, и вынужден был вернуться, заканчивать учёбу здесь у папы под носом. Богатый человек его папа.
Ходил по универу этот кадр со здоровым пацаном с физвоза по кличке Кабан. На вепря дружок Мусаева был похож один в один не хватало бивней.
— Мошников? — улыбается, удивляется Мустаев. — А ты как здесь?
— Друг пригласил, — улыбаюсь, как он и пожимаю протянутую руку.
— Хорошие друзья всегда нужны, — от улыбки Мустаев кажется жизнерадостным, открытым и очень добреньким.
Охренеть, как внешность обманчива.
— Это точно, — натягиваю улыбку и жму руку Кабану, тот в приветствии хрюкает.
— Отец будет твоему отцу гостиницу строить, — Ринат кого-то высматривает в толпе. — Отлично распиленный государственный бюджет, полновесные гранды, всё что нужно нашим семьям.
— Осталось нам не щёлкать клювами, — дружески похлопываю его по плечу и ухожу к бару.
Охренеть! Я, похоже, в свои восемнадцать сделал себе славу очень делового пацана. Хотя не в зуб ногой о гостиницах и государственном бюджете.
Слава? А что если действительно войти в тему. Отец позволит? У меня опять деньги на карточке, и сегодня у бати какой-то ужин…