— Я знал. Что ты любишь.
— Откуда? — она заглядывает мне в глаза.
— Ты следила за мной, когда я на тренажёрах работал, и смотрела с тоской.
— А если всё знаешь, зачем я должна что-то говорить?
— Ну, — я задумался. Сомневался? Плевать на всё, пусть будет так.
— Мясо готово! Я попробовал!
Мы тихо с Гелей смеёмся, возвращаемся на кухню.
Вечер проходит просто потрясающе. Понимаю, что не нужны вечеринки и гулянки, что в кругу любимой девушки и любимого друга мне комфортно.
Мирон всё про машины и Любу, Геля молчит, изучает нас.
А что нас с Роном изучать? Проще некуда.
А потом Мирон уходит.
Мы говорим с ней. Чувство вины перед ней останется на года. Потому что я сам себе не прощу, что сделал. Как начал наше знакомство, и это похищение и всё. Наверно поэтому я к ней, как Корсаров к бабкиному хрусталю с особой осторожностью и трепетом. Дурацкое сравнение, я скорее к ней, как к Ангелу.
Я не настаиваю, она сама предлагает ласки. И сливаясь с ней в единое целое на разложенном диване гостиной, я чуть не рыдаю от счастья.
Мирон втирал Геле что-то неудобоваримое про помпы, перемешивал это с тем, что его Люба теперь работает в парфюмерной лавке. А я фотографировал свидетельство о браке. У нас по плану большой праздник. Мы едем покупать нам кольца, потом будем запускать голубей в небо и кататься верхом. Завтра мы идём с Гелей записываться в танцевальный клуб, она хочет танцевать, я не могу ей отказать.
Но пока фото свидетельства улетало к игрокам университета с предупреждением, что к моей жене подходить нельзя. А так же к Тамаре и Ивану Савельевичу. Неудивительно, что тёща тут же мне позвонила. Не Гелику, мне.
— Кирилл, — шмыгала носом Тамара в трубку. Мирон нас уже выводил из местной поселковой администрации. — Мы с папой поговорили… Он так тебе не доверяет. А я пытаюсь!
— Всё хорошо, вот увидишь, Тамара, у нас с Ангелиной всё будет хорошо.
Выловил Гелю и поцеловал в макушку, её уже от Корсаровского трёпа качало сильно.
— Поклянись мне, что будешь беречь её.
— Клянусь. Ты сама всё увидишь. Я буду жить не так как мой отец. Буду ценить, что у меня есть. Защищать и любить.
— Я верю тебе, сынок. Она очень хорошая, наверно, такой, как ты ей очень нужен.
— Просто необходим. Мы будем жить у меня.
— Хорошо, мы через три дня вернёмся.
Я отключаю звонок, иду к своей машине.
Мы вернулись с Гелей в университет. История о том, что мы расписались, очень быстро облетела все тусовки. На нас вначале показывали пальцами, а потом вдруг начали везде приглашать. Мы особо не любили куда-то выходить, только если по праздникам.