В июне гостил Дуги. Он успел объесть только треть черешни и научить Марину парочке новых песен. В этот раз она решилась задать ему вопрос, который мучал её несколько лет.
Глициния уже отцвела и поток паломников к их беседке наконец-то иссяк. Дуги сидел под деревом, передвинув в угол рта колосок, и задумчиво бренчал на гитаре. Марина опустилась рядом, в завывания не вслушивалась, ждала паузы. Как только он потянулся за ягодами, она выпалила, боясь собственной прямоты.
– У тебя есть семья?
Дуги опустился на траву, почесал затылок.
– У меня никого нет. Но… – он приостановился на секунду и добавил: – У меня есть весь мир.
Марина нахмурилась.
– Теперь, конечно, всё понятно, – она стянула один из браслетов и надела на запястье Дуги. – Если что, у тебя всегда есть я.
Он полюбовался мелкими ракушками на руке и снова взялся за гитару.
– Я придумал новую песню. Называется «Душа моря». Только она грустная.
– А конец-то хоть счастливый?
– То, что для одного хорошо, для другого может обернуться горем. Пойдём на пирс, я уже задыхаюсь без моря.
Если Дуги был гостем Марины, то для Алсу персональной гостей стала Мия. Женщина приехала на такси в середине лета, прошлась по улице, узнала, что в последнем дворе свободен домик с мансардой и заняла его на две недели. Алсу буквально влюбилась в неё. Ухоженная, изысканно одетая, ни одного случайного элемента в туалете, всё подобрано и выверено благодаря изумительному вкусу. От природы Мия не обладала выдающимися внешними данными, всё в ней было среднее и не броское. Но она умело использовала свою безликость, как ватман, на котором можно нарисовать что угодно. А рисовать она умела.
Алсу бродила за ней хвостом, воспринимая каждую фразу, как истину в последней инстанции, боготворила её и старательно училась. В первую очередь осваивала секреты женского кокетства и флирта. Запоминала десять золотых правил, благодаря которым можно заполучить любого мужчину. Именно этим занималась Мия на отдыхе: искала себе подходящего состоятельного «донора».
Раньше Мия не брала себе «учениц», конкуренток рядом не терпела, но Алсу покорила её своим искренним восхищением. Хотя оно и выглядело поначалу неправдоподобно, ведь Алсу была гораздо привлекательнее Мии, взяв самое лучшее от матери, а рядом подрастали две сестры, каждая по-своему красавица. Инна отличалась трогательной красотой, но через мягкие черты лица проступала решительность и воля. Марина её настораживала недетской прямотой и какой-то необузданностью. Ей и компания никогда не требовалась, кроме моря, ничто её не увлекало. Мия завидовала способности Марины легко проявлять эмоции, когда ей было смешно – она смеялась, не оглядываясь на окружающих, если грустила – могла расплакаться, не задумываясь, красиво ли выглядит её плаксивое лицо. А вот сама Мия всегда все свои поступки оценивала со стороны, словно находилась под прицелом камер. Это её роднило с Алсу, паталогически зависимой от признания всех и каждого.