Поэтому Гвенваель тихо сгруппировался, готовя тело и огонь к бою.
Грозовой приблизился ещё, когда внезапно раздалось воронье карканье. Казалось, северные земли просто наводнены воронами.
И в момент, когда на морду грозового дракона приземлилась белая клякса, Гвенваель был так благодарен вороньему желанию гадить.
Дракон свёл глаза в кучу, стараясь увидеть кляксу на морде и фыркнул.
— Ах, ты же маленький кусок…
— Идиот, шевелись! — донёсся голос другого грозового дракона.
Вытерев морду, разведчик отправился нагонять своих.
Выдохнув, Гвенваель встал у самого края скалы и задрал голову. Сотня ворон сидела на ветках и лозах, торчащих в камне.
— Ну, спасибо, — проговорил он. В ответ, одна из ворон пустила очередную мину, и Гвенваель, шипя, отступил. — Ах, вы мелкие ублюдки. Волосы же!
Когда все эти чёртовы птицы начали над ним смеяться, он вот вообще стал раздражённее некуда.
Дагмар вышла из библиотеки, доступ в которую был лишь у неё, и проследовала со своим верным Кнутом, чьи лапы тихо ступали по каменному полу. Настало время тренировок, а Дагмар не хотела опаздывать. И не была удивлена, когда к ней присоединился отец, который умно устроился по другую сторону от Кнута.
— Что ж, все прошло хорошо, — проворчал отец, который никогда не тратил слов понапрасну.
— Пришёл, чтобы позлорадствовать? — спросила она.
— Нет, чтобы узнать планы.
Дагмар смотрела вперёд с ничего не выражающим лицом.
— А с чего ты взял, что я что-то планирую?
— Ты же всё ещё дышишь, так? Не знаю такого дня, чтобы ты ничего не планировала. Они называют это составлением схемы действий.
В этот раз Дагмар не пришлось проталкиваться сквозь людей, пока они с отцом шли по Главной зале. Люди автоматически расступались перед Рейнхольдом и теми, кто рядом с ним.
— Я ничего не планирую, — заверила она отца. — Но не удивляйся, когда через день или два оно вернётся.
— «Оно»? Ты имеешь в виду «он»?
— Оно. Он. Какая разница?
— И зачем он вернётся? Уничтожить здесь всё?
— Сомневаюсь. Он не станет вредить тем, у кого нужная информация.
— Ты всегда полна уверенности. Всегда так чертовски уверена, что права.
Дагмар пожала плечами и оставила отца у дверей Главной залы.
— А когда я была неправа? — пробормотала она.
Дагмар пересекла внутренний двор и завернула к одному из бараков. Затем прошла мимо группы мужчин, которые упорно тренировались, чтобы стать воинами, как от них ожидал её отец. Рейнхольд терпеть не мог слабость и жалобы на травмы.
«Ты сражаешься, и сражаешься хорошо или смерть на поле боя станет твоей наименьшей проблемой».