Инструкция для дракона (Эйкен) - страница 76

Если кто-то хотел сравнять целый город с землёй — сопровождая словами одного из его кузенов: «Ох… я ведь не хотел, правда?» — тогда звали Кадвалардс.

Сначала Риннон хотела, чтобы он позвал всех своих родственников, но это ужасающая перспектива, ибо он не сомневался в том, что они придут. Так что он обещал позвать рациональную сестру и брата, которые несколько месяцев с большинством своих потомков и парой из рода Кадвалардс вели бои на западе. И этих созданий хватило бы, чтобы защитить одну человеческую королеву и исчадие его сына.

— Я не понимаю, — не в состоянии заткнуться, продолжил его младший сын. — Как я должен стать великим воином, если ты не даёшь мне сражаться в настоящей битве?

— В конце концов, ты будешь сражаться. Просто перестань по этому поводу ныть.

— Я не ною. Это справедливый вопрос. Ты держишь меня в запасе.

— Ты так думаешь?

— Но, это ведь так. Фергюс, Бриёг и Гвенваель были на битвах ещё до того, как им стукнуло по девяносто. А я всё ещё бегаю по лёгким заданиям, и со мной обращаются, как с только что вылупившимся. — Эйбхир действительно не понимал. Он не мог сравниться с его старшими и коварными братьями. В отличие от них, Эйбхир сострадательный. Он переживал не только о себе, приемлемом эгоистичном отношении большинства драконов, но и обо всех. Он заботился о том, чтобы люди были в безопасности и счастливы. Словно драконы должны быть счастливы! Когда драконы вообще были счастливы, по крайней мере, в нелепом человеческом смысле этого слова? И почему ему вообще не всё равно? — На мой взгляд, несправедливо, что ты не даёшь мне шанса, как другим. В чём они такие чертовски особенные?

Когда Берселак повернулся к сыну, почувствовал, как воздух плывёт и вибрирует позади. Действуя инстинктивно, и отработано годами — больше, чем сам Берселак считал необходимыми — того, что его отец называл «обучением», Берселак оттолкнул сына в сторону в момент, когда в землю на его месте вонзился противодраконий широколезвый меч — длиной в рост человеческого солдата и шириной со ствол сорокалетнего дуба.

Эйбхир округлил серебристые глаза и посмотрел туда, где кончик лезвия впился в его след.

— Вот, мальчишка, в чём разница между тобой и твоими братьями, — огрызнулся Берселак, хотя опасался, что слова ранят его сына. — Они заметили бы летящий клинок.

Эйбхир вздрогнул от правды слов Берселака, когда меч был вырван с земли.

Глианна Разгромительница ухмыльнулась Берселаку.

— Ц-ц-ц-ц, брат. Кажется, ты плохо подготовил своё потомство. Отец ужасно бы разочаровался, Берселак Черный.