На плечи Вильяриса легла ноша отвлекать радушных хозяев от наших приготовлений. Несмотря на это, Тси активно помогала Наталье Ивановне на кухне. А Ивар ходил с Виктором Петровичем на рыбалку. Мы ели борщи, жареных карасей, тушёный картофель со свининой, запечённых уток. Помогали по хозяйству, купались в озере. Как же прекрасна была жизнь здесь. Но нам предстояло выполнить то, зачем мы сюда пришли. И ни на одну минуту никто из нас об этом не забывал.
Утро третьего дня нашего пребывания в гостях разразилось скандалом. Как гром среди ясного неба, Курия сообщила о том, что застала Настю верхом на Вильярисе. Не таким уж стойким он оказался. Три ночи невинная Настя не оставляла попыток добиться его ласки и на рассвете третьего дня он уступил. Стало ли тому неугомонное рвение девушки или её невинная неловкость, а может и близость той самой ночи, наверное, не самой простой, предстоящей всем нам. Курия дала влюблённым завершить начатое, после чего устроила Вильярису публичную экзекуцию в нашем присутствии. Мы собрались в саду, тихо переговариваясь между собой. Никто из людей не должен был услышать нас. Заставить Настю забыть о происшедшем не представлялось возможным. Мы были словно мухи, попавшие в паутину, лишнее движение привлечёт внимание паука. Так же и с магией — лишний раз применяя её, мы рискуем привлечь ненужное внимание. Курия шепотом навешивала Вильярису словесных подзатыльников. Ивар и Н'Гунн молча наблюдали за происходящим, давая возможность Курии выпустить пар. Они стояли плечом к плечу, как соратники и в глазах их читалось понимание. Страсть ко мне не делала их врагами - она их сближала. "Как братьев по несчастью" - подумалось мне. Именно такой будет реакция их сородичей на связь со мной. Их не поймут. Может быть, именно это осознание сдерживало их обоих, может быть именно поэтому они и не спешили.
- Прости, сестра. - Выдавил Вильярис, как оправдание. - Я не смог сдержаться, она такая хрупкая, невинная...
- Ах, вот как? - Курия взмахнула руками. - Ты ещё обрюхать её!
- Тише. - Снова шикнула Тси. Она так периодически делала в течении всего монолога Курии.
Блондинка выдохнула и выругалась на своём родном языке. Реплика её состояла из ряда рокочущих и шипящих звуков, после чего быстрым шагом удалилась. По выражениям лиц демонов я поняла, что это должно быть самый отборный мат, на который вообще способна была демонесса.
Увидев, что никто кроме меня не собирается этого делать, я поспешила за блондинкой. Она стояла у крыльца дома и курила сигарету, которую бесцеремонно достала из пачки, лежавшей на крыльце. Виктор Петрович курил там и пачка сигарет с пепельницей — неизменные стражи крыльца. Я остановилась и молча, уставилась на Курию. Никаких слов утешения мне в голову не приходило, а говорить, что попало, не хотелось. Важны не так слова, как само присутствие, означающее, что в трудный момент ты не один.