Как я понял, мертвец считался безопасным лишь после того, как лишался головы.
Удивило же меня то, что нежить не наваливалась скопом, а реагировала лишь после того, когда мы заходили в некий её радиус.
Словно читая мои мысли, гном прокомментировал:
— На верхних своих этажах Лабиринт накладывает на мертвяков определённые ограничения. В основном на восприятие, так они куда более чуткие. Запомни, темнота им не помеха, в первую очередь они чуют жизненную энергию, а уже после всё остальное. Учитывай это, когда вдруг наивно решишь, что мертвец без глаз тебя не видит.
Стоило Хайнцу получить в своё распоряжение копьё, как процесс пошёл бодрее. Суть его правда осталась прежней — подставлять шеи мертвецов под полуторный меч Харди.
Лишь один раз произошло что-то неплановое и похожее на риск, а именно, когда в зону агрессии вошел вооружённый луком мертвец. Лейтенант, проигнорировав ближайших противников, уклоняясь от лишь на первый взгляд неуклюжих тычков нежити, прорвался к лучнику и размашистым ударом отрубил ему левую руку, после чего временно потерял к мертвецу интерес. Процесс пошёл по накатанной.
— Родилка… — метров через тридцать медленного, с боями продвижения, кивнул гном на левую стену.
Мне всё ещё предстоит понять, где в этом месте заканчивается магия и начинается здравый смысл, ведь увидел я нечто странное. С левой стороны, в стене из аккуратных серых блоков имелось что-то вроде квадратного прохода или, скорее, окна. «Окно» это было заполнено слегка выступающей из стены красновато-серой массой.
Периодически она словно живая тошнотворно вздрагивала, а может и была живой, пусть и напоминала скорее растительную массу, нежели плоть.
— Отсюда появляются монстры. Если разбить стену почти в любом месте, за камнем будет подобная масса, — удовлетворяя не возникшее ещё любопытство, зашептал мне гном. — Лабиринт чем-то похож на огромный живой организм — растение. Оно поглощает из среды жизненную силу и производит всё это, — обвел он взглядом коридор.
— А что происходит с телами мертвецов? — почти неотрывно наблюдая за процессом размеренного геноцида, поинтересовался я.
Кивнув на одно из обезглавленных тел, Грома сообщил:
— Разлагаются, как и снаряжение. Вполне естественно, но в разы быстрее чем вне Лабиринта, после чего остатки впитываются в пол. Если ты видишь в Лабиринте нетронутый разложением труп, ему не более суток. А куча полуистлевших тряпок всего месяц назад была чем-то подобным.
Стоило отряду миновать родилку, как нежить резко закончилась. Всего я насчитал пятнадцать обезглавленных мертвецов.