С чего я взяла, что Тата вот так просто позволит мне выбраться из яслей? Пари было идиотским — все шансы на моей стороне. И вся история с доспехом началась слишком уж вовремя, как раз, чтобы накидать битого стекла мне под ноги.
Кто же ты здесь, подружка? Какие силы тебе подчиняются? Какими возможностями ты обладаешь? Устроить слив, как раз в твоем стервозном, бабском стиле. Каждая вторая инстасучка, которую «взломали, чтобы слить интим», делает это сама.
Тут не нужно ни ума, ни ресурса. Просто хорошо знать игру, совать свой хитрый нос во все дыры. Крыска лабораторная. Я вспомнила старую фотку Таты в белом халатике, рядом с каким-то синхрофазотроном. Еще тонкогубую и плоскую, как Лира.
На всякий случай я залезла в настройки стрима, и убрала хэштег #доспехПифона. Возможно, Тата сейчас ищет меня среди тех, кто штурмует боссов. Я не знаю тебя, ты не знаешь меня — поиграем в жмурки.
Легкомысленно чмокнув Макса в нос, я помчалась дальше. Следующая остановка — ателье мэтра Седжвика. Можно сколько угодно ужасаться коварству моей заклятой подруги, но дела сами себя не сделают.
Увидев мою сумку маэстро перекривился, словно хлебнул уксусу. Помня о поведении огра в трактире, надевать стремную шмотку я не стала. Просто выложила ему на раскроечный стол. Боюсь увидев меня с таким зашкваром, мэтр, при своей тонкой душевной организации, выставил бы меня за дверь, или спрятался в примерочной.
— Сеньорита Мари, — сказал он с очень серьезным лицом. — я бы посоветовал Вам ЭТО сжечь. И, желательно, без свидетелей, чтобы Вас не приняли за чернокнижницу, призывающую демонов.
— Она досталась мне от бабушки, Антонио. — Я смахнула несуществующую слезинку. — На старости лет она увлеклась рукоделием, и одаривала внуков своими творениями. Это моя единственная память о старушке.
Сердце у Седжвика было добрым и мягким, как батистовая подушечка, которую он подкладывал себе под зад. Он едва не прослезился вместе со мной, а затем приблизился к сумке и стал аккуратно тыкать в ее сторону пальцем, словно опасаясь к ней прикоснуться.
— Вот тут распороть, здесь изменить шов. Добавить бархата и кожи, поменять ремень… Если потрудиться, то это чудовище хотя бы не будет уродовать Вас. Но это обойдется Вам в пятьдесят золотых. — Мэтр развел руками. — Материалы дорогие.
— То есть Вы затачиваете вещи на харизму?!
— Затачиваю? — портной посмотрел на меня с недоумением, а потом замахал руками, — о нет, синьорита, я же не кузнец, чтобы что-то точить. Но я могу расшивать вещи золотой нитью, самоцветами и драгоценными тканями, которые повышают возможности тех, кто их будет носить.