— Хорошо, сэр. Может, зайдете, Гу хорошо готовит, — пригласил Лайтфут, видя, что я собираюсь уходить.
— Нет, спасибо, пойду проведаю животных, — отказался я от приглашения и зашагал в сторону скотного двора, но Санчо вновь преградил мне дорогу:
— Макш, плохо, домой, — мне трудно было понимать Санчо на русском. Спросил его на родном для него языке:
— Га (опять опасность)?
— Ха (да, и очень близко, прямо сейчас).
— Ха (хорошо, что предлагаешь)?
— Ал (укрыться, спрятаться), — стоп, слово «Ал» до этого Санчо произносил всего один раз, когда по пути домой мы попали под снежную метель. Я помню, что и тогда он настойчиво предлагал спрятаться, но я ослушался и чуть не лишился яиц из-за внезапной жестокой метели.
— Ха (пошли домой), — на это неандерталец не возражал, лишь тревожно вглядывался в голубое безоблачное небо. Мы направились во дворец и когда достигли стены (а до дома оставалось всего сто метров) внезапно поднялся свирепый ветер. Вот только что стоял штиль и в мгновение ока ветер обрушился на нас с силой урагана. Небо заволокло тучами, из-за тонн песка, поднятого ветром, видимость упала практически до нуля. Ветер налетел с такой силой, что Нел сбило с ног, и я еле успел схватить ее за руку.
Что-то стальное обхватило меня вокруг пояса, поднимая в воздух. Нел, чью руку я не выпускал, также на миг оторвалась от земли. Могучий и широкоплечий Санчо двигался к дворцу спиной, укрывая меня от порывов ветра и песка. Нел плелась за нами, частично прикрытая нашими фигурами. Видимость составляла на более метра, но Санчо не ошибся и доставил нас к входной двери, втолкнул внутрь, а сам застыл на пороге, прикрывая от потоков песка, что швырял этот внезапный ураган. Бер проскользнул у него между ног и ввалился внутрь, отплевывая песок. Миа и дети находились дома, она как раз посадила всех кормить. Но как же остальные Русы? Этот ветер такой силы, что детей унесет по воздуху очень далеко. Даже может и в открытое море. С улицы слышалось завывание ветра, его сила нарастала, несколько раз мне показалось, что я слышу человеческие крики, но выйти и помочь им было не в моих силах.
— Санчо, не стой в дверях, — я потянул неандертальца внутрь, через образовавшийся просвет в лицо швырнуло песок. — Гигант снова замер в дверном проеме, практически полностью его закрывая. Мои дети были напуганы свирепым воем стихии: шкуры с окон сорвало, и песок горстями заносило внутрь. Прислонившись к простенку, мы молча стояли, вслушиваясь в звуки бури. Порой казалось, что они стихают, но через секунду завывание усиливалось. А потом внезапно все прекратилось, и наступила абсолютная тишина, прерываемая лишь скрипом песка на зубах. На мгновение мне даже показалось, что я потерял слух, настолько ухо привыкло к вою ветра.