— Я не хочу уходить, — были последние мои слова. Он проводит языком по губам, просит разрешения войти, его запах — мой дурман, четкие властные движения — покоряют. Он снимает с меня скромную блузку, освобождает грудь, пока мы целуемся, сжимает мою попку, непроизвольно двигает бедрами вперед. Я мычу, захлебываясь эмоциями, снимаю с него рубашку. Его руки застревают, в нетерпении дергаю вниз. Глажу пальцами по груди. Он горячий, как печка, мышцы твердые, тренированные, накачанные, живот рельефный, не перекачанный, подрагивает от моих неумелых касаний.
— Сука! Какая же ты сексуальная, Белка. Приподнимись, — он цепляет большими пальцами трусики. Я подчиняюсь, забыв про стыд. Его глаза горят, похоть окончательно меня поглотила. Он крутит барный стул, оказываюсь спиной к столу. Под моими расширяющимися зрачками, Кирилл становиться на колени, требовательно раздвигает ноги шире, я сопротивляюсь.
Он так горячо смотрит на то место, которое никто не видел. Даже мой первый. Мы делали это под одеялом в темноте.
— Кирилл, — скрипучим голосом позвала его. Он провел носом по внутренней стороне бедра, втягивая запах. Его звериные повадки возбуждали еще больше. Когда он провел языком по складочкам, меня будто молнией прошибло. До этого я усиленно кусала губы, пытаясь сдержать крик, теперь он вырвался. Кирилл дернул меня ближе на себя, проникая языком внутрь. Я откинулась спиной на стол, вонзила пальцы в жесткие волосы. Он то извивался языком во мне, то двигал вперед-назад, когда потер чувствительную точку большим пальцам, взвыла от наслаждения.
— Боже, как хорошо! У тебя не только волшебные пальцы, — в серых глазах усмешка, он доволен собой. Тугой узел в животе стягивался сильнее, перед глазами сверкали звездочки. Я закинула ему ноги на плечи и двигалась навстречу.
— Еще, пожалуйста, — я знала, что будет дальше. Как в том зале, поднималась все выше, я помню оргазм с Кириллом. Но сейчас он меня просто разнес на куски. Больно дернула его за волосы, кричала, стонала.
— Хочу в тебя, — Кирилл выпрямился, достал поистине впечатляющее достоинство, эротично провел по всей длине и сжал.
«Мамочки!»
Как я все это приму в себя?
Кирилл
Никогда не делал куни, хотя от оральных ласк не отказывался. А с Гелей захотелось. С ней мне вообще много чего хочется. Она испуганно округлила глаза, пока я раскатываю латекс по каменному члену.
— Надеюсь, ты не девственница?
— Нет, — я не люблю их. Хотя они и были в моей жизни. Девственницы привязываются, ходят, канючат, когда их бросаешь. Даже одна вены из-за меня порезала. И тогда я зарекся, что их в моей жизни не будет.