– Это он придумал. Не может человек привязаться к ребенку за несколько недель. Даже бывает что мать, которая родила своего ребенка не всегда к нему относится как мать.
– Да вы такое же чудовище, как и ваш муж. Нина Алексеевна!
Прошипела в ответ матери Богдана и отошла к кровати, чтобы оказаться как можно дальше от нее. Вероника завозилась на руках. Закряхтела. Наша перепалка помешала ей спать.
– А ты сама? Что скажешь о себе, Настя? Украла ребенка. Хотела спрятать его. Разве ты не чудовище?
Я глянула на нее исподлобья. Но говорить ничего не стала. До этой женщины не достучаться. У нее так же как и у отца Богдана не осталось ничего человеческого.
– Это жизнь девочка. И раз ты решилась на то, чтобы остаться с Богданом. Нужно привыкать к жестокости, которая в нем царит. Здесь ты не найдешь сочувствия ни у кого. Здесь правят деньги и власть, – назидательным тоном произносит женщина.
– Но мне не нужно ни денег, ни власти, – гордо отвечаю ей.
– Хм… ты здесь не имеешь голоса девочка. За тебя сделал выбор Богдан. Теперь хочешь ты того или нет, ты с ним повязана, – я только хотела было возразить ей, но женщина резко вскинула руку, встала, – не перечь мне. Я больше не намерена поддерживать разговор на эту тему.
Она хотела мне сказать что-то еще, но тут же вся напряглась привстала в кресле. Из-за двери до нас донесся шум.
Нина Алексеевна метнулась к двери, а я упав на колени прижалась к кровати грудью заслоняя собой Веронику.
Женщина приоткрыла дверь и мы услышали грубое мужское ругательство доносившееся с первого этажа.
– Возьми девочку. Быстро, – оборачиваясь на меня, шипя произнесла женщина.
Увидев ее взгляд, у меня даже мысли не возникло спорить с матерью Богдана. Я аккуратно подхватила Веронику на руки. И направилась к ней.
– Дмитрий вернулся. Видимо, что-то пошло не так. Злой как черт, – быстро проговорила она выглядывая в коридор, – пошли.
Она распахнула дверь и быстрым шагом направилась дальше по коридору уводя нас от комнаты в другое направление.
– Куда вы нас ведете? – пыхтя поинтересовалась у нее.
– Подальше. Боюсь как бы Дима со злости чего нибудь не выкинул такого, о чем потом явно будет сожалеть.
Она распахнула передо мной дверь и махнула рукой:
– Заходи. И жди меня. Сама, не высовывайся. Поняла?
Я быстро кивнула и мать Богдана тут же захлопнула дверь. Я недолго думая, закрылась ее еще на защелку. Хоть и понимала, что она врядли поможет мне укрыться от Титова-старшего, если тот вдруг вздумает войти.
***
Нина спускалась на первый этаж с замирающим сердцем. То что она сказала Насте про Дмитрия, это было мягко сказано.