В ответ Богдан не произнес ни звука. А жаль. Нина ждала, что Титов младший хоть чем-то отличается от отца. Но нет. Богдан такой же как и Дима; обиды прощать не привык.
***
Я внимательно наблюдаю за тем, как меняется лицо Богдана, когда его мать выходит за порог. Морщина, что залегли между бровей разглаживается. А напряженный взгляд становится мягче, добрее.Напряженные плечи опускаются и он присев на край кровати, мило продолжает улюлюкать с Вероникой.
– Настя, я вам благодарен за то, что вы так заботитесь о Веронике, – снова обращается ко мне на вы, а это значит переходим с ним в обратный режим общения: рабочий-деловой.
– Мне это совершенно не в тягость, Богдан Дмитриевич, – с запалом отвечаю ему, мне очень приятна его похвала и признание.
– Но в следующий раз, когда вдруг возникнут какие-либо недопонимания с кем бы то ни было, прошу звонить сразу мне. А не проявлять самодеятельность, – одним четким ударом, он срубил проклюнувшиеся за спиной крылья.
Мне так стало до невозможности обидно, что я еле сдержала слезы.
Мои эмоции еще не улеглись после общения с его матерью, а тут еще и он со своими правилами лезет.
Я конечно все понимаю, что я для него всего лишь прислуга. У которой нет ни права слова, ни в большинстве случаев права выбора, но я почему-то думала, что у нас с Титовым сложилось другое впечатление друг о друге…
А может я все это себе придумала? Возможно я хочу видеть то, чего нет на самом деле?
– Я бы позвонила, Богдан Дмитриевич, но у меня до сих пор нет вашего номера телефона, – сдавленным от разочарования голосом проговорила в ответ мужчине.
– Настя, – Титов видимо обратил внимания на мой тон, потому как оторвал взгляд от Клубнички и перевел его на меня, – за сегодня вы не переживайте. Вы все правильно сделали. Но поверьте, моя мать самое безобидное, что могло произойти с вами.
Я непонимающе уставилась на него.
Что он имеет ввиду? А что со мной вообще могло произойти? Когда я с Клубничкой жила в квартире, единственное кого я боялась так это полицию и самого Титова. И сейчас мне было странно слышать, что есть кто-то еще, кто может мне навредить.
– Вы что-то от меня утаиваете, Богдан Дмитриевич? – вкрадчиво спросила мужчину. – Или запугиваете? Или вы это делаете специально. Хотите чтобы я испугалась и передумала идти в няни к Клубничке?
– К кому? – вскинул удивленно бровь мужчина.
– Простите к Веронике, – смущенно тереблю в пальцах рукава от толстовки.
В порыве чувств я совсем забылась и выдала ему то интимное, что связывало только меня с ребенком.
– Впредь, – строго проговорил Титов. – попрошу моей дочери не давать никаких кличек и прозвищ. Вы сейчас поступаете крайне не профессионально, – делает замечание Богдан и встав с кровати, идет на меня.