Черт! Я горел праведным гневом. Мне хотелось все здесь разнести к гребаной матери. Я не мог понять для какой цели они мне все врут?
Или не врут?
И это в моих глазах, мыслях, желаниях липучка казалась абсолютно другой?
Девушка с моральными и духовными принципами, в которых я на какой-то момент усомнился и поступил глупо, все же оказались моей выдумкой?
Захожу в ординаторскую сразу после стука, не дожидаясь ответа.
– Здравствуйте, – сразу несколько врачей устремили на меня взгляды.
– Здравствуйте, – ответил тот, что сидел за ближайшем ко мне столом. – Вы к кому?
– Ко мне, – встал из-за стола лечащий врач Вероники, – Богдан, что-то случилось?
– Это мне бы хотелось у вас узнать. Какого черта вы без моего разрешения, идете на подобный шаг? – рычу на него.
– Богдан, подождите! А что не так? – врач очень стойко отреагировал на мой напор.
– То есть вы считаете, что подсовывать моей дочке кормилицу – это нормально? – процедил еле сдерживая рвущийся гнев изнутри.
– Ну, это распространенная практика. Ваша мать вчера пришла ко мне за советом. Рассказала, что нашла девушку, которая готова прикармливать Веронику. И я дал добро. Почему нет? Если вы не враг своему ребенку, то должны понять, что естественный прикорм благотворно влияет на рост и развитие девочки. И раз у вас вашей Веронике появилась такая возможность – я советую вам ею воспользоваться.
– Господи! – хватаюсь за голову. – Да вы хоть понимаете как это жутко выглядит со стороны?
– Не будьте придирчивы. Это естественный процесс. Я соболезную тому, что ваша жена погибла, но ваш ребенок жив и я настаиваю на том, что если есть естестественное кормление, то лучше воспользоваться им. Да и девушка мне показалась более приятнее, чем ваша прошлая няня-истеричка. Я даже сначала не поверил, что она няня, думал Вероника ее дочь.
У меня по сердцу словно ножом полоснуло.
– С чего вы так решили? – хрипло спросил его.
– А вы сами не замечали, что она чересчур привязана к чужому ребенку? И если эту связь не прервать, добром это не закончится, – заключил доктор свою мысль.
– А вам не кажется, что вы слишком далеко заходите? Что это не ваше дело? – рычу ему в лицо. – И оставьте ваши советы при себе.
Я круто развернулся и больше не слушая врача вылетел вихрем из кабинета.
Клокочущее внутри негодование рвало нутро.
Я не знал что делать и чему верить. Понятное дело, что пока не выясню все у Насти, никаких решений принимать не буду. Но мне не понятно было одно: почему все настроены против нее?
– Богдан! – окликнул меня врач в тот момент, когда уже держался за ручку двери.