И вроде бы дружественно, но у меня все равно поползли мурашки по коже.
- Она спросила меня, Ригон. Или это ты у нас кин Хальвор? – Мужчина, занятый до этого момента канатами паруса, отвлекся и негромко зыкнул в сторону незваного собеседника.
- От кина откажусь. – Улыбнувшись, он почесал недлинную бороду, позволяя рассмотреть себя чуть внимательней.
Такие же перстни на пальцах, рисунки, проглядывающие из-за воротника, и достающие до самого подбородка. Волосы, не столь длинные как у кина Хальвора, но заплетены похожим образом, лишь количество вплетенных украшений было гораздо меньшим.
Глаза серые, как и почти у всех островитян, но в них не бушует гром…
- Ты голодна? – Спросил кин Хальвор, усаживаясь на пол и упираясь спиной в борт.
- Нет, кин. Спасибо.
Мужчина вновь поднял на меня глаза, и я увидела в них протест и недовольство.
- Ты должна есть, женщина. Ты очень худая. – Он сунул руку в поясную сумку и достал оттуда чуть сморщенное, но даже на вид сладкое яблочко. - Ешь. Это перекус.
Я оказалась единственной женщиной на борту, и все сильнее меня топило давящее чувство неуверенности. Мне было не спокойно. На меня бросали странные взгляды, но больше не говорили ни слова, даже тот самый Ригон лишь иногда подмигивал мне, и возвращался к своим делам.
Оказавшись в замершем ожидании, я поняла, что ощущаю лишь тревогу, которая топила все ливнями внутри меня, оставляя только непослушную опасную стихию. Вода за бортом чернела своей глубиной, и мне все больше казалось, что мы плывем по ночному небу, а серые тучи над головой и есть море. Весь мир перевернулся. Это про меня.
Обкусанное яблоко до сих пор лежало в ладони, и мне не хватало воли выбросить его за борт, боясь вылезать из своей незаметной, неподвижной скорлупки.
Ноги практически не ощущались, спина выла от боли, но я не позволяла себе двинуться, заковав свое тело в мерзлоту. Как и говорил кин Хальвор, чем дальше мы уплывали в море, тем холоднее становился воздух и кончики ушей и носа уже покалывал колючий морозец.
Только резкий порыв ветра вывел меня из задумчивости, и я удивлённо вздохнула, не ожидая такого удара от стихии, которая воинственно вплелась мне в волосы, запутывая между собой темные пряди.
И стоило мне двинуться, нарушить свое безмолвие, как на волосы опустился шерстяной платок, и чужие руки обернули его концы вокруг шеи, пряча подмерзшие щеки.
- Как только сядет солнце, ты должна лечь спать. – И ушел, как ни в чем не бывало, вновь оставляя меня в моем зыбком умиротворении.
С ужасом я обнаружила, что солнце практически село и багряная краска расплывается по поверхности воды, которая кипятилась волнами, недовольная вторжением ветра.