– Может тебе наоборот нравится пожестче, а, Алия Максимовна?
От его наглости мои глаза полезли на лоб, и следом отвисла челюсть. Мои слова все разом иссякли, поскольку произошел двойной шок за две минуты. Но следом за шоком наступило веселье. Я рассмеялась. Улыбка Михаила слетела тут же с лица, а выражение стало суровым.
– Что тебя так рассмешило?
Одной рукой он зажал мои, но другая рука его была полностью свободна. Она аккуратно прошлась вдоль по ребрам, бедру и свернула на внутреннюю сторону, будто ему уже было все позволено! Чертов нахал!
– Еще одно движение, и ты окажешься в моем черном списке.
Ответ я получила не сразу, вместо этого он изучал мои губы, а потом склонился к шее и немного прикусил губами.
– Ты думаешь, меня это пугает? Спорю, что сейчас ты влажная для меня, да?
На этом мое терпение иссякло. Он слишком перешел границы дозволенного. Немного отклоняю голову назад и резко прошибаю лбом его нос. Мужчина меня тут же отпускает, хватаясь руками за нос, из которого хлыщет кровь в разные стороны.
– Блять, Алия, какого хера ты творишь?
– А нехрен меня было лапать!
Кричу ему, вжимаясь в холодильник и раздумывая о том, что не помешало бы мне взять в руки хоть что–нибудь для обороны. Кто знает, что последует за моими действиями?
– Блять! Дай лед!
Бить значит, не будут, и на этом спасибо. Вытаскиваю из морозилки кубики льда, оборачиваю в полотенце, и на вытянутой руки ему передаю.
– Да ничего я тебе не сделаю! – рявкает на меня Михаил, вырывает из рук и протягивает к своему носу.
Мне хочется подойти и посмотреть, не сломала ли я ему нос, но, если честно он это заслужил. И мне совсем не стыдно за свой поступок. Его рубашка уже наполовину пропитана в крови, но останавливаться она никак не собиралась.
– Тампоны принеси, Алия!
Тампоны? Он шутит что ли? Не нужно смотреть в зеркало, чтобы понять, что мое лицо покраснело от смущения. Не пользуюсь я ими, но ему знать не обязательно! Не отвечая Михаилу, достаю из верхнего шкафчика аптечку, в которой лежит вата. Быстрыми движениями скатываю, образовывая тем самым что–то наподобие тампона.
– Ну что ты там возишься то?
– Давай сделаю, – подхожу к нему, на что получаю небольшой толчок в руку.
– Давай сюда их, – пытается вырвать из моих рук их, но я не позволяю этого сделать.
– Иди к черту, Миш, и дай мне все сделать нормально!
– Ага, так я тебе и поверил. Может, ты меня добить хочешь. Приди вот так вот гости, живым не выберешься.
На моих губах появляется улыбка от осознания того, что Миша совсем на меня не злится. В его голосе нет злости, ненависти, возмущения, как обычно это бывало, когда я исполняла такой крюк с особо непонятливыми парнями, а Сереже я жаловаться перестала еще в четырнадцать лет.