– Обещаю, - поспешно сказала я, внутренне вздрогнув. И ведь верно, никто кроме леди Марлы не угощал меня едой в кабинете. Правда, в случае ведьмы, мы перекусывали сдобой в ее лаборатории, да и травить меня она не собиралась. Тогда, да и сейчас, любой из ведьм это было бы легко провернуть. Не с моим начальным, если можно себе так польстить, магическим образованием было противостоять желаниям обученных одаренных.
Я потерла шею и с радостью поняла, что защитный амулет, подаренный Мали, все еще при мне. Неужели Мартин надел? Или ведьмы, передавая с рук на руки непутевую свою подругу, позабoтились? В любом случае, в груди потеплело, а на губах сама собой появилась улыбка. Словно в ответ на мою радость, кулон нагрелся, согревая мои холодные пальцы своим теплом.
– Проводить вас в столовую? - предложила Дженни,терпеливо ожидая, пока я вновь вспомню о ней. От повисшей неловкости я смущенно покраснела и тихо проговорила:
– Все в порядке. Я помню дорогу. И после ужина ты можешь быть свободна. Твоя помoщь не потребуется, - сказала я, подумав и поняв, что смогу снять платье и расчесать волосы самостоятельно. Но, судя по хитрой усмешке, промелькнувшей на губах Дженни, она подумала вовсе не о моей самостоятельности. Щеки вмиг налились краской,и я торопливо отвернулась, чтобы не потерять лицо окончательно. Все же слугам не стоило быть свидетелями слишком много, хотя и утаить от них даже самую малость было делом почти невыполнимым.
Присев в книксене, Дженни еще раз наградила меня лукавым взглядом и все же оставила наедине с самой собой. Пару минут я только и делала что вдыхала и выдыхала, восстанавливая душевное здравие и, лишь убедившись, что лицо перестало меня выдавать, вышла из комнаты.
В коридоре стояла оглушительная тишина, но, несмотря на сумерки за окнoм, в доме нe было и следа полумрака. Осветительные шары, уже напитанные магией, дарили пространству теплый, мягкий свет. Выставленные с равными промежутками высокие кованные горшки с домашними растениями отбрасывали причудливые тени. На стенах, пустых когда мы осматривали дом, уже висели картины. Старые, если не сказать древние, рамы заботливо оберегали вверенные им произведения искусства. Едва ли они были куплены за последние пару дней – скорее извлечены из запасников самого дома. И, если принять идею, что дом на самом деле не продавался, а лишь передавался во временное пользование Мартина, пусть и таким экстравагантным способом, давая господину Клейну продемонстрировать свою материальную обеспеченность,то выбор именно этого поместья становится легко объясним. За остальные дома пришлось бы платить, а этот – был готов принять «молодоженов» в тот миг, едва в нем появится надобность.