Невнятная мысль постучалась в голову, но оформиться не успела. Вдали показалась черная громада леса, и мы заговорили о том, стоит ли зайти хоть немного вглубь или лучше развести костер прямо на опушке. Решили все-таки спрятаться за первыми деревьями и подождать утра там.
Костер разожгли самый обычный – до рассвета оставалось всего несколько часов, а мы как следует, про запас, выспались днем. Марвен достал из сумки клетку с ларной и поставил под куст.
- Прости, - он дотронулся до решетки. – Выпустить тебя, так ты погибнешь. Оставить в клетке – тоже погибнешь. Но кто знает, может, я еще и вернусь за тобой.
61.
Тайра
Мы шли, как и раньше, цепью: я впереди, за мной Андрей, Марвен сзади, отслеживая то, что могли не заметить. Эти весенние две недели действительно были безопаснее всех прочих времен в Лесах: стрелец издали подавал о себе весть темно-зелеными блестящими листьями, которые зимой прятались под снегом, а летом и осенью сливались с листвой прочих кустов. Но, с другой стороны, идти было непросто. Даже дороги за несколько дней не успели просохнуть под солнцем, а что уж говорить о Лесах, где лучи продирались сквозь ветви деревьев.
Каждый шаг давался с трудом, сапоги вязли в густой грязи. Несмотря на меньшую опасность, Охотники редко выходили в это время в Леса. Именно потому, что грязь не давала двигаться так проворно, как было необходимо. Увернуться от стрел оказывалось гораздо сложнее, да и падать приходилось в жидкое месиво, зачастую лицом. Как ни вглядывались мы в заросли, как ни обходили опасные места, закидывая зеленые пятна камнями, все равно уже через пару часов выглядели так, словно специально валялись в грязи, как свиньи. Пришлось снова разводить костер и сушиться.
Впрочем, особо мы не торопились. Уж слишком неопределенной была задача. Зайти в самое сердце Лесов, в самую чащу и… посмотреть, что там. Каждый из нас прекрасно сознавал, что там, возможно… смерть. Нас никто не заставлял туда идти, но мы шли. Или… кто-то все же заставлял?
То и дело на глаза попадались ларны, поодиночке и стайками, старые, щенки и совсем крохотные. Они вели себя так же, как и всегда, но их определенно было больше, чем обычно. Может, потому, что охотились на них теперь реже? Да нет вряд ли, это Вольных поубавилось, а Дворцовых наоборот стало… как грязи. Если лесные ларны окончательно превратились в роскошь, значит, требовалось еще больше рожденных в неволе, а для этого все равно нужны были пойманные в Лесах.
Если по снегу от опушки до края чащи мы дошли бы примерно за пяти часов, то по грязи понадобилось больше времени. С остановками - часов восемь.