Я предложила этому типу прийти через декаду, мне нужно выяснить, смогу ли я заплатить, а если да, то как и когда. Он не стал упираться и согласился на мои условия.
Стоило Маргану выйти за ворота, как за ним пустился мой человек. Я не раз использовала Брита для сбора сведений и успела убедиться, что он предан мне и знает свое дело. К исходу декады на мой стол лег отчет, в котором черным по белому было написано: Этельберт Марган — жулик, шулер и вор. Это не были голословные обвинения, там приводились факты. Может, для суда они не сгодились бы, но я не судья и не присяжные. Если человек из раза в раз оказывается замешан в нехороших делишках, то вряд ли его можно считать невинной овечкой.
Когда Марган явился ко мне во второй раз, я была готова к встрече. Главное, что удалось узнать: братец проиграл эту сумму в карты. Если бы, к примеру, Эгмонт проиграл эти деньги на скачках или проспорил, выхода не было, пришлось бы платить. Но тут…
Блаженной памяти дедушка нашего императора принял закон, по которому карточный долг можно не выплачивать. Он потому и называется долгом чести, что обязать к уплате может только она. Но шулер и честь, видят боги, не имеют между собой ничего общего.
Не знаю, как себе это представлял мой братец, но я не могла поставить хозяйство целого герцогства на грань банкротства ради чего-то столь эфемерного, как честь картежника.
После положенных приветствий посетитель спросил меня, как и когда он сможет получить свои деньги. Я одарила его мрачной улыбкой.
— Простите, вы ему эти деньги дали в долг? Тогда будьте добры показать мне расписку.
Мужчина злобно на меня уставился:
— Миледи, ни о какой расписке не может идти речь, это долг чести.
— То есть карточный? В таком случае попробуйте взыскать через суд, я платить не намерена.
На этом можно было бы завершить разговор или начать ругаться, но этот тип оказался не так прост. Вместо проклятий или уговоров я услышала вопрос:
— Миледи, ваш брат послал меня к вам за своим проигрышем. Он знал, что вы не заплатите?
Тут я совершила самый большой просчет в моей жизни. Я ответила:
— Догадывался. У него был лимит на траты, а эта сумма превышает его в несколько раз.
Он круто развернулся на каблуках и вышел, хлопнув дверью.
Я полагала, что очень скоро получу от брата письмо с руганью и новыми требованиями, (на благодарность я могла не рассчитывать), но случилось иное. Ровно через три декады пришел конверт с печатью полка, в котором служил Эгмонт. Внутри лежало письмо от полковника, в котором он сообщал, что брат убит на дуэли с Этельбертом Марганом. Они дрались на рапирах и Марган заколол Эгги как цыплёнка. В утешение было добавлено, что и сам убийца при смерти и скорее всего не переживет и трёх дней.