Я закрыл глаза. Выдох. В таком случае у нас есть только один приказ: брать сетку и незамедлительно возвращаться назад, потому что если сильнейший останется один в образованной воронке, то он ему не хватит сил выйти в реальность. Я открыл глаза. Нет. Если я ещё могу стоять на ногах, я могу двигаться, я найду своих товарищей и соберу всех, кого могу. Шаг. Давление усиливается. Шаг. Кожа потихоньку начинает плавиться. Но я упрямо иду вперёд. Вот женщина из третьего дома — в сетку. Вот ещё… С каждым шагом становилось всё тяжелее и больнее, диаметр воронки увеличивался. Прошли сутки или секунды, но время перестало иметь значение. Осталась только дикая боль и осознание, что я ещё могу кого-то спасти. Спасти своих товарищей.
— Зачем ты это делаешь? — передо мной образовался белый, сжигающий сетчатку глаза, светящийся женский силуэт. Без лишних объяснений стало ясно, что это Смерть.
— Они не прожили своё.
— Ты забираешь у меня то, что уже принадлежит мне.
— Они и так принадлежат тебе. С рождения. Просто это не их время.
— Время не имеет значения. Его вообще нет.
— Конечно, для тебя, вечной, никогда не понять этой ценности. А вот когда ты знаешь, что твой путь ограничен и дальше только забытье, ты по-другому смотришь на всё. Твои эмоции на пределе. Твои чувства обострены. Ты не просто получаешь, ты отдаёшь. И отдавая, постигаешь истинное счастье.
— Таким как ты я только и делаю, что отдаю! — прошипела Смерть.
— А получаешь ли ты отдачу? Вот Жизнь умеет и забирать, и отдавать. Она в балансе. Поэтому её так любят. Ты же преимущественно забираешь. Изначальная игра с отрицательной ставкой. Что моего отца, что моего фамильяра, — моя ярость заискрилась в венах.
— Ложь! — Смерть оглушительно крикнула и наклонила голову набок. Почему он ещё не отдал свою душу ей? Почему его воля не ломается? Неужели там за границей есть что-то стоящее? Хочу! Хочу его себе!
Смерть приблизилась вплотную ко мне и сетке. Я машинально сдвинул сетку за спину. Смерть посмотрела на сетку, посмотрела на меня, и сделала шаг назад.
— Мне стало интересно… Это впервые, — она поднесла руку к подбородку, — Ты будешь моим. А пока… Пока живи с осознанием, что все твои друзья у меня.
Щелчок. Я оказываюсь на поляне, с которой начали. Вокруг меня умирающие фамильяры. Я посмотрел на небо и закричал.