Обозлившись на такое раздвоение личности, я сбежала обратно под одеяло, но и там меня одолевали назойливые мечты о несбыточном. Я представляла, как вхожу в большой зал замка, и все головы сразу поворачиваются ко мне. А Ворон, забыв свою ведьму где-нибудь в углу, широким шагом идет навстречу, чтобы уже не оставлять до самого конца праздника.
«А дальше что?» – пыталась урезонить разыгравшееся воображение я.
Но картинки неуютного средневекового быта и мести разобиженной ведьмы не оказывали обычного влияния. Скорей уж хотелось пинками выставить из замка Луизу, а заодно и прочих лишних невест, и заняться прогрессорством.
Вот тут-то я и заподозрила неладное. Высунулась из-за полога и, с минуту понаблюдав за нездоровым оживлением девиц, позвала Василису.
Та откликнулась не сразу. Мало того, вместо извечной книжки приволокла с собой две совершенно одинаковые на вид ленты.
– Как думаешь, какая лучше? Эта? Или эта?
– А чем они отличаются? – нахмурилась я.
– Да ты что, ослепла?! – возмутилась девушка. – Эта – голубая, а эта небесно-голубая. Не могу решить, какая лучше пойдет к моим глазам.
Царевна выпучила и так немаленькие глазищи и ткнула ленточками мне в лицо.
– Да какая разница? – тут же обозлилась я. – Ты же не хотела за Ворона замуж. Передумала?
– Я и сейчас не хочу, но хуже всех не буду! – огрызнулась Василиса. – А тебе лишь бы гадость сказать! Леля, глянь…
– Да отстань ты, – не замедлила с ответом крутившаяся рядом степная княжна. – С чего бы мне тебе помогать? Чтобы ты красивее меня стала?!
Я вытаращилась не хуже Василисы. Но не успела спросить, какая муха укусила девушку, всегда подчеркнуто наплевательски относившуюся к «красоте», как в другом конце комнаты вспыхнула громкая ссора.
– А ну, отдай! Это мои бусы!
– Бараний рог тебе, а не бусы! Я их первая нашла.
– В моем сундуке!
– Тихо все! – рявкнула я, едва не сорвав голос. – Вы чего, как собаки, злые с утра?!
– Кто собаки?! Мы собаки?! – взревела Рисса и, на ходу хватая табурет, пошла на меня.
– Да нет же! – я поспешно соскочила с кровати, подальше от оскорбленной амазонки. – Вы посмотрите на себя! Ругаетесь, собачитесь! То есть, тьфу! Злитесь, я хотела сказать.
– Это ты нас злишь! – огрызнулась девушка, поднимая табурет повыше.
– Да нет! Погодите! – воскликнула Василиса. – Она права.
– Права! – подхватила Леля.
Я перевела дух: вроде опомнились. И тут мимо моего уха просвистел кувшин.
– Бей ведьмину подружку! – кинула клич степная княжна.
Каким-то чудом заметив летящую прямо мне в голову табуретку, я вскинула руки, пытаясь прикрыть лицо, но вместо этого полыхнула ослепительная вспышка. Перед глазами поплыли кровавые круги, но удара так и не последовало. Мало того, в спальне вдруг повисла гробовая тишина.