– А что за момент? – из-за соседнего гобелена вынырнула Леля и с интересом уставилась на меня.
– Тот, который ты испортила, – отмахнулась я, отворачиваясь от танцующих.
– А что я испортила?
– Погоди, – оттеснила удивленную девушку Василиса. – Глупости все это. Ты меня послушай, Марина. Ворон-то наш или упырь проклятущий, или дурак беспросветный.
– Третьего не дано? – невольно фыркнула я.
– Кого третьего? – опешила царевна. – Я и про второго не знаю.
– Забудь, – махнула я. – С чего ты взяла, что Ворон упырь?
– А вот с чего. Про свет душевный знаешь?
– Какой еще свет?
– Душевный! Ох и темная ты, Марина. Про то все разумные люди знают.
– Я не знаю, – вмешалась Леля.
– Я и сказала: разумные. О тебе речи не шло.
Степная княжна надулась, а я расхохоталась в голос, кое-как успев зажать себе рот ладонью. Очередных гостей в нашем уютном уголке мне видеть не хотелось. И так уже в щели между гобеленами дважды мелькала мрачная фигура волхва. И головой старик крутил очень уж активно.
– Свет душевный каждый излучает. Будь то человек или зверь лесной. Главное, чтобы хоть толика силы волшебной в нем была. Волхв наш как солнце полыхает.
– Да ну? – удивилась я, снова выглядывая в щель и отыскивая взглядом высокую худую фигуру колдуна.
– Ну сейчас, может, и нет. Много силы отдал. А так-то полыхает, – поправилась царевна. – Луизка тоже, как свечка проклятая, то вспыхнет, то едва теплится. Ну и женишок наш такое же. Я уж думала, плохонький он колдун, даром молва ославила. А сегодня кой-чего приметила. Как Луизка на нем виснет, так и гаснет огонек, еле видно. А как ты на нем повисишь…
– Я на нем не висну! – возмутилась я.
– Еще как виснешь, – ухмыльнулась Леля. – А то я не видела, как вы миловались.
– Лелька! – в один голос с Василисой рявкнули мы.
– Ну и ладно, – снова обиделась степная княжна, демонстративно отворачиваясь.
– Давай уж покороче, – я пристально посмотрела на царевну. – Что ты там такое углядела, что надо было эту катастрофу за мной послать?
– То, что Ворон от тебя сил набирается! – победно возвестила Василиса.
– То есть он – вампир? – недоверчиво прищурилась я.
– Упырь. Но это, конечно, тебе виднее, – пожала плечами Василиса. – Тебе как с ним рядом, холодно? Или, может, тоскливо? Душевное тепло уходит?
– Нет, – покачала головой я, пытаясь вспомнить, что же мне напоминает это описание. Казалось, совсем недавно я испытывала именно что-то подобное. Вот только с Вороном оно у меня не ассоциировалось. С ним мне, наоборот, было тепло. Даже жарко иногда… Я почувствовала, как от воспоминаний начинают розоветь щеки.