– Ну хоть кто-то! – всплеснула руками Марфа, ввалившись в комнату.
– А мы чего? Мы ничего! – округлила глаза Леля, безбожно переигрывая.
К счастью, о театре, Станиславском и прочих прелестях лицедейства в этом мире еще не слыхали. Марфа приняла бездарное актерство степной княжны за искренность и начала делиться своими бедами.
– Ворон-батюшка разбушевался. Велено было вот прям щас донести, чем невесты занимаются. Я сунулась, а они по всей крепи бродят! Одна с воинами у крепостной стены любезничает, скучно ей. Другая на кухне пирожки выпрашивает. Ей, вишь, рассказали, что добрая невеста ест, как птичка. Так она в трапезной крошки в рот берет, а потом на кухне побирается!
– А я-то думала, куда у нас сласти деваются, – расхохоталась Леля.
– Вот туда и деваются! Так это еще что. Парочка невест и вовсе в подвале заблудились. А зачем туда пошли – не сказывают. Вот и что мне Ворону-батюшке отвечать? Да и он тоже хорош! То видеть тех невест не хотел, а тут на тебе, загорелось! Ой!
Толстуха прикрыла рот ладошкой, опасливо покосившись на нас.
– Да знаем мы, тетушка Марфа, что не милы хозяину радушному, – успокоила ее Василиса. – Что уж тут поделать?
Она состроила печальную гримасу и ткнула меня локтем в бок. Очень вовремя. С саднящими ребрами особо не посмеешься, а я как раз собиралась поржать над искренним возмущением грозной наставницы невест.
– Ничего не поделаешь, – понурилась женщина. – Хозяин решает. И чего бы ему одну из вас не выбрать? Девицы-красавицы, дурью не маетесь, где ни попадя не бродите, сидите в горнице да в ладушки играете, как всякой доброй невесте и положено. Помочь бы вам…
– Не надо! – в один голос воскликнули мы трое.
– Почему это? – с подозрением прищурилась Марфа.
– Пусть сам Ворон выбирает, – за всех ответила я. – Ему с девицей жить, его сердце и слушать надо.
– Ишь ты, как завернула, – покачала головой толстуха с явным уважением. – Оно и верно. Ему решать. Да только нам за то ответ держать… Эх… Посидела бы я с вами, девицы, да идти надо. У меня там еще две невесты незнамо где бродят. Хоть бы их волки съели, что ли, все меньше мороки.
– Добрая… – протянула я, глядя на закрывшуюся за теткой дверь.
– Зато нам повезло. На нас никто не подумает, – глубокомысленно заявила Василиса. – Вот они мы, в горнице сидим, в ладушки играем.
Леля прыснула, а вслед за ней рассмеялись и мы с царевной. Вот только смех у меня получился какой-то грустный. Снова и снова я вспоминала слетевшие с языка слова: «Его сердце слушать надо». Хотелось бы мне знать, что это сердце хозяину нашептывает. Неосознанно я коснулась кончиками пальцев губ. Они до сих пор ощущали такой жадный и горячий поцелуй Ворона.