– Верно… – задумчиво отозвался император и, как только музыка стихла, проводил меня к столу и вежливо откланялся, больше не задав не единого вопроса.
Облегчённо вздохнула, но как выяснилось уже на следующий день, рано…
«Если день не задался, расслабитесь и получайте неприятности с улыбкой на лице. Что-то изменить вы уже не в силах…»
Как там в народе говорят? День не предвещал беды? Так вот, мой предвещал.
С самого утра меня посетил пристав.
Мужчина вытирал со лба пот чёрным носовым платком и пыхтел, топчась на пороге, держа подмышкой папку с документами.
– Проходите, – произнесла, впуская совсем нежеланного гостя. Но лицо сохранила. Как и манеры. Леди Овервуд всегда почтенно принимает гостей. Даже таких, как господин Дунк.
Дунк был кругл, красен и совсем не обаятелен.
– Чаю? Может быть… хотя нет, кофе не предложу. Его нет, – улыбнулась и жестом пригласила за стол.
– Леди Овервуд, – вздохнул пристав, проходя. – Не понимаю вашего энтузиазма. Ричард Бейли требует свои деньги, как вы не понимаете!
«Ричард Бейли много чего требует…»
– Прекрасно понимаю, – отозвалась, ставя чашки на стол. – Мне нужно три дня, чтобы собрать сумму полностью.
Пристав вздохнул, снова промокнул лоб и грузно опустился на стул. жара совсем доконала бедолагу.
– Я не знаю, что с вами делать…
– Я занималась с вашей дочерью, помните? – не испытывая неловкости, напомнила и разлила по чашкам слабо заваренный чай. Каждый листочек на вес золота.
– Т-с… – зашипел Дунк, прикладывая жирный палец к губам и заозирался. – Никто не должен знать об этом.
– Никто и не узнает, – улыбнулась бесстрастно. – Я держу своё слово. Но почему вы не держите своё? Мне нужно… три дня.
– Два, – отрезал Дунк, залпом осушил чашку и поморщился. Согласна. Не чай, а помои редкостные. Другого нет. – Два дня, Эмма, или я забираю дом. Больше не смогу тянуть. Прости…
– Спасибо, – облегчённо выдохнула и проводила дорогого гостя.
Прислонилась спиной к двери и сморгнула жгучие слёзы стыда и обиды. Хотелось ли мне кого-нибудь шантажировать больным ребёнком? Не хотелось…
Но Дунк так боялся, что Высший Свет узнает о болезни его дочери, что буквально вынудил меня воспользоваться этим. Я загнанная в угол мышь, и я кусаюсь…
У меня есть два дня. Что же, уже неплохо. Если сильно постараюсь смогу организовать закрытый аукцион и сбыть за ночь то, что успела спрятать. И от мужа, и от приставов.
Пять картин большой редкости и высокой цены, ценителям искусства понравятся. Жемчужное ожерелье, серьги с топазами, несколько хрустальный ваз...
… под рёбрами кольнуло.
Этого всё равно не хватит. Чтобы я не делала… всё бесполезно. Сумма долга баснословная. Но всё же я попытаюсь.