— Возможно, ты и прав, Димус, — задумчиво протянул голубоглазый Сантор, — но мы все же отправим девушку в замок, а потом продолжим поиски. Пусть советник Фабиан сам разбирается.
Слушать, как обо мне говорят в третьем лице, было обидно.
— Ау, мальчики! Я вообще-то никуда с вами отправляться не собираюсь, у меня и своих дел выше крыши!
— Да кто ж у тебя спрашивать будет? — ухмыльнулся Димус. — У нас есть приказ — всех встреченных в лесу одиноких девиц сдавать в замок для выяснения личности. Вот мы его и выполняем!
— И много девиц вы уже насобирали?
— Ты первая и, надеюсь, последняя. Нет большой чести в том, чтобы за сбежавшими девушками гоняться!
— Да не сбегала я ни от кого! Я в город иду по своим делам!
Димус только отмахнулся, как от надоевшей мухи, достал из кармана хрустальный брусок, провел над ним рукой и сказал незнакомое слово: «Готтерхилл!». В тот же миг передо мной из ниоткуда появилась мигающая неоновым светом арка.
Я даже испугаться не успела, как «мальчики» подхватили меня под локотки, слегка подтолкнули, и я машинально переступила через светящийся «порог».
— Ничего не бойся, — услышала удаляющийся клекот Карла. — Я найду тебя!
После нескольких секунд полной темноты я зажмурилась от яркого света летающих под потолком шаров. Комната, в которой я оказалась, чем-то напоминала приемную перед кабинетом ответственного работника.
За небольшим овальным столиком сидела молодая дама с внешностью голливудской звезды в сверкающем черном платье с глубоким декольте. Пышное кружевное жабо слегка прикрывало соблазнительную грудь и обнаженные плечи.
Перед ней мигал голубым огоньком такой же кристалл, как и у парня, отправившего меня в этот головокружительный полет — голова, действительно, нешуточно кружилась и я, нащупав за спиной стену, медленно сползла на пол.
— Тебе будет удобнее в кресле, — невозмутимо произнесла красавица томным голосом оперной дивы, разглядывая меня в лорнет на золотой цепочке. — Фабиан, дорогой, ты не поможешь девушке?
— Разумеется, милая Эсма, помогу! — послышалось из-за ширмы, разделяющей комнату на две части. — Наш Правитель не требует от своих подданных столь страстного поклонения! Падение ниц, коленопреклонения, лобызание одежд … нет, эти пережитки прошлых времен ему не по нраву.
Мужчина, протянувший мне руку, презрительно скривил полные губы и, приподняв четко очерченную, будто нарисованную бровь, уставился холодным взглядом в распахнувшийся ворот моей блузки.
Я почувствовала, как краска стыда заливает не только лицо, но и шею, быстро поднялась и попыталась пригладить растрепавшиеся волосы. Рядом с «милой Эсмой» я — на миг! — почувствовала себя заурядной статисткой, замарашкой, деревенщиной, как сказал тот стражник …