— Да ты не удивляйся так, — зыркнула на сестру Карина. — Мы просто ощутили, как волнуется Источник, и пробрались в кабинет к Верховной…
— … а там Око… Хрустальный шар… Ну, мы и подсмотрели немного…
— А потом все рассказали остальным, так? — Девушки кивнули, изображая раскаяние.
— Не сердись на нас, Диана! — Голос Лиры задрожал, грозя перейти в бурные рыдания — Это же так важно для Эларии! А про Великую Эугению, сумевшую наложить проклятие на бессмертного дракона, и про деву из другого мира нам даже на лекциях по истории магии рассказывали.
Вот и вошла ты в историю, Диана Кошмарова. Как говорится, без меня — меня женили… Просто кошмар!
«Освободи душу и тело! Почувствуй себя ведьмой! Поднимись над мирской суетой!», — бубнил Карл.
А я не могла! Не могла и все! Кто только не пытался подчинить мое сознание и направить его в нужное русло — и лучшие профессора Академии, и старшекурсницы, даже сама Верховная! — все было бесполезно.
Самым терпеливым оказался «черный ворон», уже переодетый в мантию выпускника. Вот уже целую неделю он просиживал со мной в зале для медитаций.
— Девочка, ну, постарайся! Я верю в тебя! — Карл погладил меня по голове, как упрямого ребенка. — Прекрати думать о природе, еде, погоде и всяких стефанах!
О Стефане я действительно думала слишком часто и даже немного — совсем немного! — скучала. Его руки, губы, обжигающий взгляд… Это просто какое-то наваждение! Ведь я нужна ему только для одной единственной цели…
В раздражении, что мои тайные мечты о драконе так заметны, врезала кулаком по коврику, на котором битый час сидела в позе лотоса, взвыла от боли и … разозлилась! Очень!
Волосы на затылке встали дыбом, с кончиков пальцев посыпались искры, я взлетела прямо к потолку и не сразу поняла, что это не я, а нечто прозрачное, имеющее форму моего тела.
Темная сила наполнила меня, плеснула через край — и мир взорвался!
С высоты я отрешенно заметила, как с дребезгом вылетела оконная рама, наполнив садовые дорожки битым стеклом. Треснуло и осыпалось мелкой крошкой огромное зеркало. Забились в истерике развешенные на стенах гобелены.
Карл сжался в углу, прикрыв лицо рукавом, а с улицы доносился испуганный визг и беготня.
— Держи силу в себе! — раздался в мозгу приказ Аделлы. — Прикажи ей повиноваться!
— Да! — я попыталась сосредоточиться и — нет, не приказала! — попросила силу не нервничать, угомониться. Разве мы не одно целое? И она, моя капризная внутренняя стихия, немного поворчав, успокоилась, потекла по венам ровной ласковой волной. А я, обессиленная и счастливая, распласталась на полу, прислушиваясь к новым ощущениям.