В одной из станиц Сибирского казачьего полка жил казак Р. У него была мать, вдова-старушка. Казак Р. нередко предавался пьянству. Ни просьбы, ни угрозы матери, чтобы оставил постыдную страсть, не действовали на него. Наступила весна, и казаку Р. пришлось выступать в поход в киргизскую степь.
Несмотря на слезную просьбу матери, чтобы он хоть последний день провел с ней трезвым и простился с ней, как следует доброму сыну, казак Р. сильно напился. В час выступления казаку Р. нужно было ехать в сборное место, и он стал прощаться с матерью. Несчастная старушка, видя, что сын ее пьян, очень огорчилась и в досаде сказала ему: «Непокорный! Будь же ты проклят! Чтоб тебе не возвратиться домой!»
Напутствованный проклятием матери, казак Р. сел на коня и поскакал к сборному месту. Что же вышло? Смирный конь его вдруг испугался чего-то, понесся и при выезде из станицы скинул своего всадника. Казак Р. упал на рогатки, окружавшие станицу, и, пронзенный ими, испустил дух. Проклятие матери совершилось! («Стран.», 1866 г., кн. 4.)
В Екатеринославской губернии Александровского уезда в селе помещика М. жила одна вдова. Вдовство, в каком бы кто состоянии и звании ни был, вообще тягостно, но особенно тяжело оно тогда, когда к скорбям одиночества присоединяются скорби от недостатка средств к жизни, а это было и со вдовой Н.
Живя в крайней бедности, она много страдала по смерти мужа и много пролила горьких слез. Наконец, подкрепляя себя усердной молитвой, она мало-помалу свыклась, однако ж, со своей долей, тем более что Господь со смертью мужа не лишил ее всех утешений на земле: у нее остался еще семилетний сын, Марк; и вот она часто и со слезами стала молить Господа, чтобы Он сохранил ей это дитя и дал ей в нем подпору злополучной ее жизни. Господь, сжалившийся некогда над вдовой Наинской, внял мольбам и этой бедной вдовы. Марк, под бдительным надзором матери, вырос.
Вот он уже и женат, вот он уже и отец семейства, и вдова Н. имеет удовольствие и нянчить своих внучат — только все это не радует ее: она по-прежнему плачет и тоскует. Причиной скорби ее был Марк, не оказывавший любви и почтения своей матери.
Еще с юношества установился у него нрав грубый и дерзкий, так что своими грубостями он нередко доводил свою мать до слез; она утешала себя только надеждой, что женится, Бог даст, переменится. Но, к сожалению, женившись, Марк стал чаще обнаруживать свой характер: нередко без всякой причины бил жену и детей, грубил матери и особенно не любил, когда она делала ему замечания и выговоры, касающиеся его несправедливых поступков по отношению к домашним.