Кара Господня за распутную жизнь
Бывший мой прихожанин, отставной солдат Николай Петров, которого жена за воровство содержалась в тюремном замке, принял в свой дом вместо жены солдатку из другой деревни, Марфу Семенову, которой муж был на службе в неизвестном для ней полку. Прожив вместе лет шесть, до поступления моего к ним в приход, они имели уже трех детей от незаконного сожительства.
Узнав об этом, я немедленно призвал Петрова с Марфой к себе и, представляя им страшную ответственность перед Богом за незаконную связь, требовал от них, чтобы они разлучились друг с другом; в противном случае, говорил им, вы навлечете на себя за свои грехи страшную кару Господню. «Простите нас, батюшка, — сказал мне Петров, — что мы живем с Марфой не обвенчавшись; но видно уж так нам судил Господь. Не мы первые живем на белом свете в таких грехах.
Когда служил я в военном поселении, жена моя, оставаясь в доме, за свое пьянство и воровство начальством взята из моего дома и заключена в тюрьму. Седьмой год, как вернулся я со службы, и грустно мне было смотреть на запустелый мой дом. Справлялся я по начальству о жене моей; меня заверяли, что скоро ее выпустят домой, но вот настал уже девятый год, и я жду ее напрасно. Жениться же на другой закон не позволяет, а жить одинокому трудненько, работать не с кем: вот я и принял Марфу за хозяйку, и спасибо ей, с тех пор у нас хозяйство пошло впрок, всего у нас довольно.
Грешны перед Богом, приживши трех детей, но найдем чем пропитать их, а свыкшись вместе жить, мы не можем и подумать о разлуке». «Помилуйте, батюшка, куда мне деваться с тремя детьми, — завопила Марфа, — кто прокормит меня с ними? Дети же его любят, что отца родного, да и им-то без него словно сиротам остаться». «Уж видно жить нам вместе, — прибавил Петров, — а вот когда жена моя придет или муж ее вернется, тогда посмотрим, как быть. Уж мне таки порядком пел и батюшка, предместник ваш; чего ни говорил он нам, чтобы разлучить нас, даже сказывал о нас и начальству; да спасибо начальнику волости майору Н., он помилосердствовал, махнул на жизнь нашу рукой, и больше ничего.
Потом и батюшка нас больше не тревожил. Живу я смирно, никого не обижаю, с соседями в ладах, да и в слободе все мной довольны; в воровстве и пьянстве я замечен не был, только и греха-то, что с Марфой живу не обвенчавшись, да и то не мы тому причина: закон не позволяет, да и не мы первые, не мы и последние живем такой жизнью. Служил я денщиком у ротмистра Н. Пусть мы слепые да неграмотные живем, как скоты. А то ведь его-то благородие — человек образованный, и теперь на службе состоит, и у всех в уважении, а между тем живет с двумя женщинами, как с женами, без брака... И если правду сказать — так с него-то, батюшка, я взял пример, чтоб с Марфой жить, не венчавшись».