На придворных балах император всё чаще приглашал Елению танцевать, и тогда они танцевали... так, что окружающие придворные от восхищения теряли дар речи.
Однако вся Ровения знала, что император Майстрим Данери относится к иномирянке Елении Огдэн, невесте Рональда Аверина, как... к сестре?..
Никаких нежных чувств между ними не было. Никто и никогда в течение трёх лет не заметил ни одного двусмысленного взгляда или слишком вольного прикосновения со стороны императора. Вот только... слишком часто их видели вместе, слишком пристальным и долгим иногда был взгляд императора в сторону Елении Огдэн.
Вот и гадала теперь Мадлен, зачем пожаловал высокопоставленный племянник мужа: показать, что переживает за... подругу?
Решил воочию убедиться, что Еля очень сильно заболела? Но ведь есть фоннор, можно было связаться с ней.
Фурия серьезно переживала, как бы это дружеское посещение не вылилось потом в грязные сплетни. Все же люди любят придумать то, чего нет, тем более в отношении безупречного во всех отношениях Майстрима Данери, и в отношении ведьмы-выскочки-иномирянки, как за спиной многие из придворных злопыхателей называли Елению.
— Почему состояние Ели не улучшается? — неожиданно прервал размышления Мадлен глухой бесцветный голос Майстрима.
— Никакие лекарства не помогают, а целительная магия лишь на очень короткое время сбивает температуру, — тяжело вздохнула Мадлен.
— Завтра наконец возвращается с Севера Анатоль, я сразу пришлю его к вам, — нахмурился император. — Возможно, он поймёт в чём дело.
— Спасибо, ваше величество! — искренне поблагодарила Мадлен. Анатоль Мароу был действительно одним из сильнейших и талантливейших целителей Ровении.
— Вы не могли бы выйти? — вдруг попросил Майстрим нейтральным прохладным тоном, даже не обернувшись.
Майстрим все же повернулся к застывшей и молчаливой Мадлен и теперь стоял перед ней невозмутимый, спокойный и прямой, полный чувства собственного достоинства.
— Выйти? — искренне растерялась фурия, в изумлении уставившись на молодого мужчину с непроницаемым лицом. — Но... это неприлично... Майстрим... ваше величество... и... недопустимо... — Мадлен совсем сбилась.
— Слово чести, что ничего неприличного не произойдёт, — твёрдо ответил Май, чей взгляд остался невозмутимым, словно он попросил фурию просто передать соль за столом, а не оставить его наедине с незамужней девицей в спальне.
Мадлен судорожно вздохнула, в огромных фиалковых глазах заплескались укор и недоумение. Взгляд Майстрима стал ещё тверже, тогда фурия недовольно поджала губы, с заминкой согласно кивнула головой и быстрым шагом покинула спальню Елении.