— Расскажи, — теперь попросила Криста, нахмурив тонкие брови, сразу почувствовав беспокойство за подругу.
— Во мне всё время будто кровь бурлит, я чувствую, как она бежит по венам, иногда она кажется очень горячей... даже становится невыносимо. Поднимается температура.А энергия распирает меня и ищет выхода. Я стала меньше спать, почти не устаю, после тренировок быстро восстанавливаюсь ... Получается, что после болезни я действительно стала сильнее и выносливее.
— Этим ты стала похожа на нас, — задумчиво протянула фурия, — только боюсь, что во многом ты нас уже переплюнула.
— Ты же знаешь, что произошло со мной в лаборатории принца Варниуса? — Еля все ещё подставляла лицо солнышку. — Мне перелили кровь Мадлен.
— Да, я слышала разговор тети Мадлен и бабушки, а ещё, — голос Кристы стал заговорщицким, — я подслушала, как мама и тётя разговаривали, когда решили, что я ушла спать.
Еления скосила подозрительный взгляд на фурию:
— А ты куда ушла на самом деле?
— Поднялась к себе, а потом вылезла в окно, тихонько снова зашла в дом, чтобы поменять в прихожей домашнюю обувь на удобную для бега, — мы же с тобой решили побегать по ночному лесу несколько дней назад, помнишь?
— Хм... помню... ты не пришла, хотя я тебя ждала, — усмехнулась Еления. — Я побежала одна. И что ты услышала?
— Сначала мама и тётя обсуждали мою свадьбу с Анатолем, поэтому я и задержалась послушать, что они ещё придумали, а потом тётя стала рассказывать маме, что... — Криста нахмурилась, вдруг замялась, став нерешительной, — я долго думала рассказывать тебе или нет, поэтому сразу и не рассказала, но... — она вздохнула, — наши родители часто скрывают правду, особенно ту, которая непосредственно касается нас, якобы для нашего блага, что меня лично всегда сильно раздражает...
— Криста! Не тяни! — Еления от нетерпения даже притопнула ногой.
— В общем, этот ужасный учёный, который сейчас сидит в тюрьме, сказал мужу Мадлен, что вылечит тебя, если его сына, Роланда Варниуса, который был предводителем «невидимок», выпустят из Тюрьмы Пустоши. Вроде, этот Оливар Варниус так и сказал: «жизнь за жизнь».
Еления ошарашенно уставилась на нахмуренную подругу.
— Жизнь за жизнь? Но из этой Тюрьмы никого и никогда не освобождают, мы немного изучали ее историю в университете,— девушка с трудом сглотнула от волнения.
— Да, я знаю. Все это знают. И Варниус это понимает, но требует, чтобы Данери что-то придумали.
— И что ты ещё услышала? — не сдержала вопроса Еля. Подслушивать, конечно, нехорошо, но иногда очень информативно.
— Больше ничего. Я от удивления забыла, что подслушиваю и, вообще, должна спать в своей комнате, задела вазу, она разбилась, и... хм... меня обнаружили... рассекретили и никуда не пустили. Ещё и пристыдили, обозвав маленькой шпионкой, и пригрозили расторгнуть помолвку с Анатолем, мол, если веду себя по-детски, то нечего позорить род фурий перед древним родом Мароу.