Я вышел из рэнджа, забрав ключи, и пошёл в школу.
В моей приемной было пусто, зато из кабинета доносилась какая-то возня. На моем столе опять кто-то трахается?! Я резко распахнул дверь и остолбенел от увиденного.
Мой кабинет был разнесен в щепки. Все документы и бумаги валялись вперемежку с какими-то осколками на полу. Стулья лежали поломанные, ноутбук лежал разбитым экраном вверх. По середине кабинета стояла уборщица и пыталась навести порядок. Заметив меня, она тут же поздоровалась:
— Доброе утро, Константин Демидович! У вас тут бушевала стихия, не иначе!
— Доброе утро, Ирина Васильевна, — отозвался я.
Стихия? Нет, скорее ополоумевшая ассистентка. Как же она достала! Я вытащил телефон и набрал Таню. В ее причастности к этому бардаку я был более, чем уверен. Наверняка отыгрывалась за вчерашнее унижение. Но она забыла, что не на того напала. Таня ответила после пары гудков:
— Ох, Костя, ты же меня уже уволил, — она улыбалась, но я сейчас быстро приведу её в чувства.
— Какого черта ты устроила погром в моем кабинете?!
— Это тебе за то, что растоптал моё сердце!
В первую секунду я даже решил, что ослышался.
— Сердце?! Да я к нему даже не прикасался, блять! У нас был договор, ты помнишь?
— Я что, по-твоему, бесчувственная кукла? — кукла? Нет, кукла у меня совсем другая. — Ты был со мной так долго, ты сделал меня своей!
— Я ни хрена подобного не делал!
Я услышал всхлип в трубке и процедил сквозь зубы:
— У тебя два варианта. Или ты приезжаешь немедленно, наводишь порядок и навсегда выметаешься из моей жизни, или я сейчас звоню твоему эйчару, и ты больше никогда в жизни не найдёшь подобную работу.
Конечно, она выбрала первый вариант. Ирину Васильевну я отпустил, а сам ушёл за новым ноутбуком к системному администратору.
Рабочим местом на сегодня стала учительская.
Во время одной из пар туда забежала англичанка, вся взлохмаченная и злющая. Я был один и с интересом уставился на неё. На ней была невероятно короткая юбка-пачка и, обтягивающий её красивую грудь, топ. На ногах были кеды, отчего она стала сразу ниже ростом и как-то по-девичьи мила. Увидев меня, она прищурила глаза и привычно наставив на меня свой пальчик, пошла в атаку.
— Знаете что, несносный директор? — её карие глаза так и метали молнии в меня. — Вы бы перестали строить из себя укротителя змей! А не то я вашей главной змеюке, Танечке, шею сверну!
Она, наконец, дошла до меня и ткнула меня пальцем в грудь. Как всегда её парфюм подействовал на меня самым дурманящим образом. Я вспомнил, как нёс её почти голую на плече и как потом она расхаживала по дому без трусиков. Это воспоминание заставило меня иначе оценить обстановку — мы были одни в закрытой учительской, и этим удачным обстоятельством хотелось воспользоваться. Стриптизерша пришла сюда с другой целью, но какое мне до этого дело? Я схватил её руку и дёрнул к себе. Лицо стриптизерши оказалось прямо перед моим лицом, и я с наслаждением смотрел за сменой эмоций. Злость и гнев были быстро вытеснены волнением и трепетом.