– Вам нельзя!
– Почему? Я должен знать!
– Врач выйдет и все вам расскажет.
Действительно, через несколько минут появился серьезный доктор в очках и маске.
– Что с моей женой? У нее выкидыш?
– Нет. Ситуация немного сложнее.
– Говорите уже, наконец! Хотите свести меня с ума?
– Аппендицит подтвердился. Нужно делать срочную операцию.
– А консервативно нельзя справиться с проблемой? У нас же ребенок!
– Таблетки в этой ситуации не помогут. Но в не переживайте. Такие операции у нас уже были. Плод не пострадает.
Я бросаюсь к Варе. Сердце переполняет любовь и жалость. Я первый раз испытываю такую смесь чувств. Хочется кричать и командовать врачами, но вижу сморщенное в страданиях Варино лицо и боюсь напугать ее еще больше.
Операция длится два часа. Я сообщаю Татьяне Николаевне, и она приезжает в больницу со сменной одеждой. Она не плачет. Молчит. Ее пальцы сцеплены в замок, глаза закрыты. Кажется, что она молится всем богам, которых знает.
– Все будет хорошо! – я касаюсь ее руки, и она смотрит на меня.
– Мне так жаль, Владислав Павлович! Мне так жаль! Сможете ли вы простить нас с Варей? Ее состояние – это наказание Бога за нашу авантюру.
– Не говорите ерунду!
– Владислав Павлович, прошу вас: только не бросайте мою дочь.
Секретарша вдруг начинает сползать на пол, словно хочет встать на колени. Ничего себе, номер! Я подхватываю ее за локти и хорошенько встряхиваю.
– Прекратите устраивать представление!
В глубине души я не верю этой женщине ни на секунду. Слишком много вокруг меня странностей и непонятных событий. Надо еще разобраться с наблюдателем, появившимся у особняка.
– Но…
– От аппендицита еще никто не умирал! – обрываю я поток слов.
Она испуганно хлопает ресницами и садится на стул.
– Простите.
– Лучше скажите, что вы думаете о машине, которая крутится возле моего дома, и о подарках. Кто их может присылать?
– Сергей, бывший жених. Я не понимаю, как он узнал этот адрес. Честное слово, ни я, ни Варя с ним не встречались. И зачем мы ему понадобились? Варя говорила, что его арестовали.
– Вспомните, может быть кому-то оставляли новые данные.
– Нет. Я же с головой дружу. Понимаю, что лучше нашу ситуацию не афишировать. Даже соседка по квартире знает только мой номер телефона. Ой!
Татьяна Николаевна округляет глаза и хлопает себя ладонью по губам.
– Что? Вспомнили?
– Д-да. Две недели назад соседка позвонила мне и спросила, где мы сейчас живем.
– И вы сказали?
– Да. Даже в голову не пришло, что нельзя.
– Звоните ей.
Секретарша достает телефон. Во время разговора я вижу, как вытягивается ее лицо и мгновенно высыхают слезы. Она смотрит на меня круглыми глазами и качает головой.