За Сергеем давно охотилась полиция и, когда один опер вышел на след моего жениха и схватил его, тот ударил детектива, запихал его бездыханное тело в багажник. Потом прыгнул в автомобиль, заехал на ближайшую мойку и поручил сотруднику перегнать машину к моему дому и подбросить ключи к двери квартиры.
Зачем? Одному Богу известно. Может, так он надеялся выиграть время и запутать следы. Факт остается фактом: Сергей исчез.
К своему ужасу я узнала, что на мне числится огромный долг в несколько десятков миллионов рублей, который покрыть мы с мамой не могли, даже продав квартиру, имущество, мастифу и свои органы в придачу.
Жизнь рухнула в ад.
* * *
– Что ты сказал? – сипло переспрашиваю я и смотрю на вошедшего в кабинет адвоката компании. В глаза словно песку насыпали. Усталость дает о себе знать: всю ночь работал над важными документами. – Повтори!
Александр Борисович Зелинский переступает ногами, пережидая мою вспышку гнева. Мне трудно себя контролировать, загораюсь с полуоборота, и сотрудники об этом знают, стараются лишний раз не раздражать, хотя за глаза называют Динамитом за горячность натуры.
Я со своими порывами борюсь. Честно борюсь! Держу себя в руках, но не в такие минуты, как сейчас.
– Вскрыто завещание вашего умершего австралийского родственника. Все движимое и недвижимое имущество, конезаводы, страусиные, крокодиловые фермы и многое другое, в общей сложности на сумму два миллиарда семьсот тысяч долларов, Даниэль Майер, ваш дядя по материнской линии, оставляет вам, – скороговоркой произносит адвокат и замирает в ожидании.
– И?
– Есть одно условие, – его голос становится тише, он не смеет поднять глаза.
– Какое? – устало тру глаза.
– Понимаете..., – адвокат мнется, а мне хочется придать ему ускорения, чтобы не тянул резину.
– Вы должны иметь наследника.
– Какого хрена? – новость бьет по голове и вызывает боль. Я резко разворачиваюсь, и со стола летят бумаги. Наблюдаю, как они веером рассыпаются по полу и от этого еще больше злюсь. – Я сам разберусь, когда мне детей заводить!
– Да, да, конечно. Я вас понял, – адвокат смещается к двери подальше от гнева начальника. – Так и передам.
– Что передашь? – рявкаю я.
– Вы сами решите вопрос с деторождением в удобное для вас время.
Зелинский делает еще несколько шагов к двери. Я угрюмо смотрю, как он берется за ручку, поворачивает ее и…
– Стоять! – не выдерживаю я.
Адвокат так и застывает на одной ноге, как аист, вытягивая тощую шею с большим кадыком.
– Куда пошел?
– Вы сами сказали…
– А ты и послушался?
– Ну, слово босса – закон.
– Ты скажи, зачем мне нужны эти кони, крокодилы и страусы?