- Даш, я не буду ему врать.
- В смысле?
- Я не буду скрывать от него ничего. И если он спросит, скажу правду.
- Какую правду?
- Я не пятнадцатилетний, и не боюсь его, что бы оправдываться перед ним. Я хочу его девушку в своей постели, и готов сказать ему это в глаза. И в моем желании ты не виновата. Если только в том, что не против оказаться в моей постели. И как ты думаешь, он будет рад?
А вот это проблема. Макс хотел выглядеть мужиком. Я его в этом не виню. Но я не могла сказать Игнатову правду.
- Макс! Ты просто хочешь ночь со мной, а у меня жизнь под откос!
- Дай нам два дня, мы решим этот вопрос между собой. Если ты расскажешь, что тебя держит рядом с ним, я попытаюсь тебе помочь.
Я усмехнулась. Где же ты был раньше, Головин? Если бы договор предложил мне ты, я хотя бы исполняла его с удовольствием.
- Мне не нужна помощь. Я хочу, что бы ты исчез.
- Он обещал пустить тебя по кругу с друзьями, если я только осмелюсь подойти к тебе. А я как бы ох*ел и отвез тебя к себе домой.
Я не была удивлена. Он частенько напоминал мне про своих дружков. Но пока дальше угроз не заходило. Не думаю, что в этот раз он решит поделиться мной хоть с кем-то. Унизить словами, поставить на колени, заставить глотать его член до рвоты – это да! Не больше. Я его личная игрушка. Никто из его свиты не смеет касаться меня даже пальцем.
- Макс! Каждый твой шаг ухудшает мое положение в геометрической прогрессии. Мне не нужна твоя помощь!
- Почему ты отказываешься от помощи?
- Ты ничего не знаешь! Прошу, не ломай мою жизнь!
- Назови хоть одну уважительную причину.
В наших с Игнатовым отношениях не было ни одной уважительной причины. Не было ничего, за что можно было бы держаться. Игнатов не стоит даже моего мизинца, но чтобы спасти свою семью, я готова быть рядом с ним вечность. Может это моя карма за грехи в прошлой жизни?
- Он сделал мне предложение.
Полтора года назад
Даша
Первое сентября в этом году было жарким. Солнце палило нещадно. Тяжелая рука Олега давила на мою шею так, что я ощущала себя гвоздем, который вот-вот намертво забьют в землю. Хотелось сбросить его руку, но я не могла этого допустить. Потому что все до единого смотрели на нас с Игнатовым и ждали. Сквозь солнечные очки я видела эти взгляды: оценивающие и осуждающие, завистливые и презрительные.
Мы произвели эффект взорвавшейся бомбы, заявившись на линейку, держась за руки, одетые в одной цветовой, песочно-бирюзовой гамме.
Те, кто не знал о нас, были в шоке. Те, кто знал, тоже были в шоке. Все думали, что Игнатов поматросит и бросит. А получилось наоборот. Он держал меня рядом с собой, обнимал и прижимал, показывая всем, что Даша Алексеева теперь принадлежит ему. Игнатов тоже был в очках, и я не видела его глаз, но чувствовала, что он кайфовал, находясь в центре внимания.