— Надо же! Как интересно.
— Он приезжал к моему отцу, еще когда я сам был мальчишкой тридцати лет от роду.
Тридцати? Чего?
Глядя на безэмоционального темного, я примерно прикидывала его возраст, но при всем желание не дала бы больше тридцати пяти. Слишком молодые руки, лоб ровный, лишь с легкой тенью единственной горизонтальной морщинки, появляющейся у людей вдумчивых, взвешенных.
А отец ездил в Арт Ти-ер больше сорока лет назад, еще до встречи с мамой…
Видимо, немой вопрос повис в воздухе, потому что кошак откинулся на спинку своего стула и пояснил:
— Дор древний как мрачный лес, ему уже семьдесят с мелочью.
Семьдесят… Ого, вот это генетика!
Ведьм, конечно, тоже сохраняла магия, увеличивая продолжительность жизни и сохраняя внешний вид, но на это уходило много сил, времени, эликсиров и заговоров. А иметь такой подарок от природы дорогого стоило.
Вспомнились слова мамы о «молодых и красивых», что ждут меня здесь с распростертыми объятиями.
— Как тебе известно, Коул, эльфы не стареют. И когда у тебя начнет сыпаться шерсть и зубы, я буду все так же молод и здоров, — не остался в долгу эльф. — Не вводи в заблуждение нашу гостью — темные эльфы долгожители, и старость нам чужда.
— А сколько тебе, куколка? — не обратив внимание на шпильку от соседа, пантера по-кошачьи царапнул ногтями столешницу.
— Мое имя Дара. И мне двадцать три.
— Дара, Дара, просто подарок для уставшей кошачьей души, — нараспев пробасил кот. — Не хочешь прогуляться со мной по крыше? Помяукать на луну и потереться хвостиками?
— Остынь, — подал голос Рассел. — Спалю твой хвост, месяц будешь зализывать подгоревшие гузно.
Оборотень лениво клацнул зубами, словно невзначай показав удлинившиеся клыки, но промолчал, вытягивая лапы… — тьфу! — то есть руки на стол.
— Вечно эти ваши угрозы. Никто не гладит кота по спинке и не чешет за ушком. Может, ты меня утешишь, куколка?
— Я Дара, — повторила упрямо, не собираясь сдавать позиций.
Ужин проходил в молчании. Парочка слуг накрыла на стол, тенью подкладывая закуски в пустующие тарелки и подливая вино в высокие бокалы.
Светская беседа не складывалась.
Что бы я ни спрашивала, эти трое наперегонки пытались перебить, уколоть или опустить своего товарища. Напряжение, витающее в воздухе, становилось слишком ощутимым, и я невольно взгрустнула.
Хозяева замка явно не ладят между собой, едва ли не сверкая искрами из глаз, не уступая последнюю утиную ножку на блюде. Каждый хмурится, косится на сидящего рядом и мрачно поджимает губы, выражая свое недовольство сложившимся положением и компанией. Как же так вышло? Ведь отцы их, по всей видимости, ладили…